Горящий берег (Пылающий берег) (Другой перевод)
Шрифт:
— Уходи! — закричала Сантэн. Лев присел, подпрыгнул и всеми четырьмя лапами вцепился в ствол.
— Нет! Уходи!
Майкл рассказывал (и она читала у Левайе), что львы не лазают по деревьям, но этот лез — и добрался до большой ветки в десяти футах от земли; здесь он обрел равновесие и застыл, глядя на нее.
— Шаса! — Сантэн поняла, что лев до нее доберется, она только отодвинула этот момент. — Мы должны спасти тебя, Шаса.
Она встала на развилке, держась за боковую ветвь.
Вот оно! Над головой у нее, точно вешалка для шляп, торчала сломанная ветвь. Собрав оставшиеся силы, Сантэн подняла кожаную сумку с Шасой и повесила на этот «крюк».
— Прощай,
Шаса брыкался и вырывался, сумка раскачивалась и поворачивалась, а Сантэн опустилась на развилку и вытащила из-за пояса заостренную палку.
— Тише, малыш, пожалуйста, тише.
Она не смотрела на него. Смотрела вниз, на льва.
— Если ты будешь молчать, он может тебя не заметить.
Лев, удерживая равновесие на ветке, протянул вверх передние лапы и снова зарычал. Теперь Сантэн чувствовала его запах — зловоние загноившихся ран и гнилостную вонь дыхания. Потом зверь снова бросился вперед.
Разрывая когтями кору, цепляясь всеми четырьмя лапами, лев конвульсивными прыжками поднимался все выше. Его голова была запрокинута, единственный желтый глаз не отрывался от Сантэн; с громовым ревом зверь несся прямо на нее.
Сантэн закричала и что было силы вонзила острие палки в пасть льва. Она почувствовала, как твердая древесина разрывает мягкие ткани в глубине горла, увидела фонтан алой крови, но тут лев сжал деревяшку зубами и, взмахнув гривой, вырвал палку у нее из рук и отбросил в сторону. Вертясь, палка полетела на землю.
Яркая кровь лилась из его пасти; начиная реветь, лев всякий раз выпускал облако розовой пены; но он протянул гигантскую лапу.
Сантэн подобрала ноги, пытаясь уйти от этой лапы, но недостаточно проворно: кривой желтый коготь размером и толщиной с указательный палец вонзился в ее плоть выше лодыжки, и Сантэн потянули вниз.
Льву удалось столкнуть ее с развилки, но Сантэн сумела уцепиться руками за одну из боковых ветвей и держалась за нее из последних сил. Она чувствовала, как терзают ее плоть, как под невыносимой тяжестью растягивается нога, потом услышала хруст лопнувших связок на бедре и в голени. Боль выстрелила в позвоночник, заполнив мозг ослепительной взрывной вспышкой.
Руки Сантэн стали слабеть, дюйм за дюймом она начала сползать с дерева.
— Боже, защити моего ребенка! — крикнула она.
«Еще одно невыполнимое дело». Гарри был абсолютно убежден в этом, хотя, конечно, ему хватило ума не говорить этого вслух. Но он все равно чувствовал себя виноватым и искоса посматривал на женщину, которую любил.
За восемнадцать коротких замечательных месяцев после их встречи Анна научилась говорить по-английски и слегка похудела; последнее было единственным обстоятельством его жизни, которое Гарри хотел бы изменить, будь это в его власти: он вечно уговаривал ее поесть. В Виндхуке напротив отеля «Кайзерхоф», где теперь постоянно проживал Гарри, были немецкая пекарня и кондитерская. Он никогда не проходил мимо без того, чтобы не купить коробку восхитительных шоколадных конфет или торт с кремом и не принести Анне. Вишневый шварцвальдский торт был его любимым. Когда Гарри разрезал его, то самые лакомые и сладкие кусочки оставлял ей, подкладывая новые, едва тарелка пустела, и не слушал никаких возражений. А она все-таки теряла в весе.
Он горевал, что они мало времени проводят в номере гостиницы. Слишком долго они рыщут по лесам, как сейчас. Едва Анна набирала несколько фунтов, как тут же теряла их, трясясь по
Безумные старики — die twee ou onbeskofters — так их теперь называли на всей территории от края до края. Гарри доставляло извращенное удовольствие то, что он заработал это прозвище ценой таких тяжких усилий. Когда он подсчитал общую стоимость их непрерывных поисков, то ужаснулся… а потом вдруг подумал: «Да на что еще мне тратить деньги, если не на Анну?» И после недолгих размышлений добавил: «Что еще существует, кроме Анны?» Сделав это открытие, он с головой окунулся в очередное безумие.
Конечно, иногда, просыпаясь ночью и рассуждая ясно и здраво, он понимал, что его внук так и не родился, что невестка, которой он никогда не видел, восемнадцать месяцев назад утонула в холодных зеленых водах Атлантики, унеся с собой его последнюю связь с Майклом.
Тогда его снова охватывало страшное горе, грозившее раздавить. Потом он нащупывал в постели рядом с собой Анну и прижимался к ней, а она даже во сне как будто чувствовала его потребность, поворачивалась к нему и прижимала к себе.
Утром он просыпался отдохнувший и полный жизни, забыв о логике и вновь обретя слепую веру, готовый пуститься в новое фантастическое приключение, которое их ожидало.
Гарри заказал в Кейптауне пять тысяч объявлений и разослал их по всем полицейским участкам, по судам магистратуры, по почтовым конторам и железнодорожным станциям Южной Африки. Куда бы они с Анной ни поехали, на заднем сиденье «фиата» или в седельной сумке лежала стопка объявлений, и они наклеивали их на стены всех магазинов и баров, мимо которых проезжали, прибивали к стволам деревьев на пустынных перекрестках в глубине буша и с взяткой — горстью сластей — раздавали черным, белым и коричневым мальчишкам, которых встречали на дорогах, с указанием отнести на ферму, в крааль или в лагерь и отдать старшим.
НАГРАДА 5 000 ФУНТОВ
за сведения, которые приведут к спасению САНТЭН ДЕ ТИРИ КОРТНИ, УЦЕЛЕВШЕЙ ВО ВРЕМЯ ГИБЕЛИ ГОСПИТАЛЬНОГО СУДНА «ПРОТЕА КАСЛ», варварски торпедированного НЕМЕЦКОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ 28 августа 1917 года у побережья близ СВАКОПМУНДЕ.
МИССИС КОРТНИ могла быть выброшена на берег и оказаться у дикарей или одна в дикой местности.
Любую информацию относительно ее нахождения передать нижеподписавшемуся в отель «КАЙЗЕРХОФ» В ВИНДХУКЕ.
ПОЛКОВНИК Г. С. КОРТНИ
Пять тысяч фунтов — целое состояние, двадцатилетний заработок обычного рабочего; этого достаточно, чтобы купить ранчо с коровами и овцами; достаточно, чтобы обеспечить человека на всю жизнь, и десятки людей старались заслужить это вознаграждение или любую меньшую сумму, какую могли вытянуть из Гарри неопределенными посулами, фантастическими историями и откровенной ложью.
В номере отеля «Кайзерхоф» расспрашивали жаждущих получить вознаграждение, которые никогда не заходили за железнодорожную линию, но готовы были вести экспедицию в пустыню; таких, кто точно знал, где найти пропавшую девушку, а также таких, кто видел Сантэн и нуждается только в жалкой тысяче фунтов, чтобы пойти и привести ее. Приходили медиумы и ясновидящие, которые поддерживали с ней постоянную связь на высшем уровне, и даже один джентльмен, готовый по сходной цене продать собственную дочь, чтобы она заменила пропавшую девушку.