Госпитальер и Снежный Король
Шрифт:
Филатов прыгнул вперед, туда, где лежал оброненный им пистолет. Двенадцатый тоже прыгнул. И тела переплелись отчаянном порыве уничтожить друг друга...
Это был удивительный бой! Глаз госпитальера едва успевал улавливать движения. Филатов был мастером синтетикбоя «Ту-чэй», и мог разделать под орех подавляющее большинство человеческих жителей Галактики. Но Снежный король уже не был человеком. И имел дьявольскую ловкость и подвижность. Сейчас его ментальная сила была заблокирована каким-то посторонним воздействием, но само измененное
Тела расплелись. Противники снова оказались на ногах. А отброшенный пистолет полетел вниз с площадки, замедляя падение и устремляясь неторопливо в путешествие по круговой орбите вокруг реактора.
Сейчас Снежный король уже не был сгустком тьмы. Он вновь обрел реальный облик. Но это ничего не меняло. Он собрался с силами и в нем была убийственная угроза. И госпитальер понял, что Филатову не выдержать напор противника. Сейчас Двенадцатый уничтожит его...
И тут Сомов запоздало вспомнил о своем оружии.
Достаточно неуклюже вытянул из кобуры пистолет. И нажал на спусковой крючок.
Было отлично видно, как пули ложатся в грудь этого непостижимого существа. Там, куда они попадали, вспыхивали фонтаны желтого света и тут же затухали. От ударов пуль Двенадцатый дергался и отступал. Споткнулся. Упал.
А потом снова очутился на ногах и, набирая скорость, не обращая внимания на удары пуль, рванулся вперед. Госпитальер ощутил страшнейший удар. Пистолет из рук выдернула несокрушимая сила, послышался отвратительный хруст ломающихся пальцев. Но боли он не почувствовал. Просто рука в миг стала чужая, так же как и правый бок. Он увидел, как пол неожиданно приблизился и ударил его по лицу.
Разведчик тем временем прыжком преодолел разделявшее его с противником расстояние. Тяжелые ботинки ударили в спину Снежного короля. Чудовище пролетело несколько метров и упало.
– Уходи прочь!
– крикнул Сомов врагу, с трудом приподнимаясь и ощущая, что тело слушается плохо.
– Ты еще успеешь! Ты останешься человеком!
Снежный король, снова стоящий на ногах и глядящий на своих врагов, обернулся и увидел, как сгусток тьмы втягивается в яйцо реактора.
Теперь из его груди лился не свет, а кровь. Пара десятков пуль, которые вошли в тело, видимо, были для этого существа вовсе не смертельными.
Разведчик покачивался, его лицо было разбито, рука повисла плетью, страшная рана кровоточила на предплечье. Драка далась ему нелегко. И он ждал, готовясь принять смерть, когда противник в последний раз ринется на него. Он отлично понимал, что сейчас Снежный король добьет их.
Но в Двенадцатом что-то надломилось. Его лицо исказила растерянность.
– Впереди вечность, - скрипуче произнес Снежный король. Легко вскочил на ограждение. Сделал шаг... И пошел...
Вечность? Что-то подсказало Сомову, что Снежный король исчерпал свое время.
Монстр переступал осторожно по воздуху, как по трясине.
Присмотревшись, можно было разглядеть, что он как по канату идет по тонкому
– Уходим в темпе!
– Филатов дернул за руку своего друга и поднял его на ноги.
Госпитальер плохо помнил, как они выбрались из реактора. Когда они спускались по винтовой лестнице в трубе, он потерял сознание и загремел вниз, но его поймал за руку друг. Тело немело. И в нос бил неприятной запах горелой пластмассы.
Филатов держал его за руку, как ребенка, и влек вперед, время от времени страшно ругаясь на «беспомощного головастика».
Они спотыкались о железяки и кабели в галереях. Аварийное освещение выключилось и включалось без всякой системы. Световой шарик на рукаве разведчика бросал скачущий луч, выхватывая из тьмы механизмы. Из недр реактора нарастал утробный гул и пробирал насквозь.
А потом ударил в глаза яркий дневной свет, и госпитальер понял, что они чудом выбрались из внешней галереи реактора. Он упал, не в силах двинуться, на потрескавшийся горячий бетон. У него было ощущение, что у него внутри зажгли печь. Вибрация сотрясала каждую клеточку его тела, забирая силы.
– Вставай!
– заорал Филатов.
– Оставь. Я не могу!
– Ах ты гад!
– Филатов взвалил его на плечи, качнулся, едва не потеряв равновесие, и устремился вперед.
Разведчик бежал с тяжелой ношей, а сзади вспухал и ломался бетон. Изменял очертания, бледнел, а потом наливался синевой золотой кожух реактора. Мир менял очертания.
Главное, не оглядываться, - мелькнуло в мутнеющем рассудке госпитальера. Будто окаменеешь, если поглядишь назад.
Филатов свалился, не добежав до ворот. Он хотел подняться, но не смог, застонал и пополз, таща за шиворот госпитальера. И, наконец, его, казавшиеся неисчерпаемыми, силы иссякли. Он уткнулся лицом в бетон.
А госпитальер со стоном приподнялся и с ужасом глядел, как золотой корпус реактора продолжает темнеть.
Темнело и все вокруг. Свет солнца блек. А само светило становилось не желтым, а красным, потом коричневым. Коричневый цвет овладевал миром.
Потом крепкие конструкции реактора стали проваливаться внутрь, ломаться...
Вибрация достигла предела.
И госпитальер снова потерял сознание...
Когда он очнулся, то понял, что вокруг опять светло. И солнце было желтое, а не коричневое.
К своему удивлению он лежал на краю ямы, и его рука свешивалась в пустоту.
Он приподнялся и сел. Увидел, что яма идеально кругла и уходит вниз на пару сотен метров. Такое ощущение, будто в землю вдавился гигантский шар, отполировав почву. И центром этого шара был ныне исчезнувший реактор.
Так и есть. Реактор схлопнулся, прихватив часть материи в неведомые и непонятные пространства.
– Ты живой?
– прошептал слабо Сомов, беря за холодную руку распростершегося рядом разведчика.
– Черт!