Господин Ганджубас
Шрифт:
МИСТЕР МАК-КАРТИ
Чарли Рэдклифф, Грэм и я покуривали косяки и считали деньги в квартире Грэма на Мэриленд-роуд. Мы оплакивали нашу бедность. И хотя были признательны пакистанским дипломатам Мухаммеда Дуррани за то, что те привозят гашиш в Европу, завидовали их барышам. Мы получали всего двадцать процентов от отпускной цены в Лондоне, дипломаты и Дуррани — все остальное. Мы или голландцы ввозили наркотики в Англию, а затем раскидывали среди оптовиков в Лондоне. Это было рискованно, особенно из-за того, что повсюду отлавливали бойцов ИРА. Мы имели все шансы попасться, пакистанцы — ни одного.
— Если бы мы нашли собственный канал для ввоза гашиша, — сказал Грэм, — чертовски разбогатели бы. У кого-нибудь есть связи среди больших чинов в аэропортах или морских портах?
— Может, мне поискать в Кардиффе? — предложил я. — Наверняка там еще остались старые школьные друзья, где-нибудь в транспортном управлении. Или я мог бы отправиться пьянствовать по пабам, где собираются рабочие с верфей, из аэропорта. Найдется малый, что не прочь пополнить свой бюджет.
— Неплохая идея, — похвалил Грэм, но без особого воодушевления.
— А я тут недавно познакомился кое с кем, — заговорил Чарли, — кто наверняка смог бы ввозить гашиш. Я брал у него интервью для «Френдз». Этот парень из ИРА. Если он ухитряется незаконно ввозить оружие, то и наркотики сможет.
«Френдз» был подпольный журнал. Его выпускал южно-африканец Алан Меркюсон. Чарли и его подруга Тина жили в квартире Алана в Хампстеде. Как «Интернэшнл тайме» Майка Лессона или «Оз» Ричарда Невилла, журнал «Френдз» отвечал вкусам и мнениям маргиналов, хиппи, торговцев наркотиками, музыкантов и кислотников эпохи шестидесятых и других не удовлетворенных жизнью неудачников. Подпольная печать единогласно выступала против присутствия англичан в Северной Ирландии. Борьба ИРА представлялась как правое дело, защита униженных и оскорбленных католиков. Как можно было такое не поддержать? Естественно, возникали некоторые сомнения и страхи из-за насильственных методов, которые использовала ИРА, ее «временное» крыло, недавно отколовшееся для формирования террористической группировки. Довольно пуританские воззрения Армии на курение наркотиков также вызывали некоторые трения.
В последнем номере «Френдз» была опубликована большая статья об ИРА, включавшая интервью с активистом из Белфаста, Джеймсом Джозефом Мак-Канном. Он рассказывал о своем детстве, которое привело его, мелкого правонарушителя, в окружение самого влиятельного и опасного бандита Южного Лондона шестидесятых, Чарли Ричардсона. Во время пребывания на острове Уайт, в тюрьме строгого режима Пракхерст, Мак-Канн превратился в поэта и поборника независимости Ирландии. От его поэзии тошнило, но краснобайство казалось вполне убедительным, особенно когда приобрело откровенно угрожающие нотки. Мак-Канн утратил свой преступный шарм и сообразил, что поза народного героя открывает гораздо больше возможностей зашибать деньгу и мошенничать. Он добился этого долгожданного статуса, когда забросал Университет королевы в Белфасте бутылками с зажигательной смесью, «коктейлем Молотова», провозгласил себя членом ИРА, сдался и после этого сбежал из Крамлин-Роуд. Со времен Второй мировой войны это был первый удавшийся побег из стен этой тюрьмы. Теперь Мак-Канн скрывался в Ирландии, появляясь перед фотокорреспондентами в военной форме, которая ему совсем не шла, и, размахивая оружием, утверждал, что провез ее в Дублин контрабандой.
— Заинтересуется ли он Чарли? — усомнился я. — Ты знаешь, как в ИРА относятся к наркотикам. Они же за косяк
— Говард, Джим Мак-Канн наркоты курит не меньше нашего.
— Первоклассное предложение, — оживился Грэм. — Организуешь встречу?
Неделю спустя мы с Грэмом приземлились в аэропорту Корка. Это было наше первое посещение Южной Ирландии. Мы подошли к стойке проката автомобилей. Контора называлась «Муррей Херц».
— Ну, и кто вы такие? — спросил служащий компании.
— Что вы имеете в виду? — удивился Грэм.
— Род занятий. Мне это потребуется для документов.
— Я художник, — запинаясь, произнес Грэм.
— Интересно, а чего это художнику вдруг машина понадобилась? А приятель твой? Он что, кисти будет держать?
Мы сдались и перекочевали к стойке «Авис», где нас допросили еще покруче, но машину дали. И мы отправились сквозь ночной туман в Баллинскеллигс, где Алан Меркюсон арендовал рыбацкий домик и отдал его в распоряжение Мак-Канна. Располагался дом рядом с бывшим приютом для умалишенных монашек.
— Слава богу, вы приехали, — обрадовался Алан. — Но не вздумайте связываться с Джимом, что бы там ни наговорил Чарли. Этот человек — опасный сумасшедший. У него в машине, здесь на улице, полно взрывчатки. В дурдоме тайники с оружием. Меня он поставил ухаживать за собакой, а сам весь день или дурь курит, или бухает. Таскает сюда парней из ИРА, а все полицейские в Ирландии с ног сбились — его ищут. Мне в жизни так страшно не было. Вы уж потешьте его, когда вернется из паба, но упаси вас бог заниматься с ним бизнесом. И глазом моргнуть не успеете, как его накроют.
Джим Мак-Канн, пьяно шатаясь, ввалился в дверь и пнул спящего пса под задницу. Не удостоив вниманием ни меня, ни Грэма, с шумом испортил воздух и уставился на собаку.
— Вы посмотрите на этого гребаного пса! А ты, Алан, чего не тренируешься? Так нельзя, понял? Взгляни на это гребаное животное!
Алан, Грэм и я безучастно уставились на спящую дворняжку. Это и есть Мак-Канн? Борец за свободу Ирландии? Взгляд Мак-Канна перешел с собаки на меня:
— А ты что, никак из Кабула?
— Нет, я валлиец.
— Валлиец! Хренов валлиец! Иисусе... Что, ёб твою, ты можешь сделать? Что тебе здесь надо?
— Решаю, можешь ли ты быть нам полезен.
— Полезен вам?! — взревел Мак-Канн. — Слушай. Давай напрямую. Я тот самый Кид. Я крутой. И я здесь сам решаю, от кого есть гребаная польза, а от кого нет. А не наоборот, мать вашу. И лучше бы, чтоб от вас самих был хоть какой-то толк. Нам нужно оружие для борьбы. Тебе понятно? Мои ребята вели вас от самого аэропорта. Кругом ИРА. Выкинешь номер — и ты покойник, приятель, просто покойник. — Он повернулся к Грэму: — Значит, ты из Кабула, да?
— Ну, не совсем так...
— Алан, зачем ты позвал сюда этих ублюдков? Мне нужен человек, который может привезти оружие из Кабула.
— Я был в Кабуле, — сказал Грэм, пытаясь спасти положение.
— Сможешь доставить оружие? Да или нет. Либо дрищи, либо слезай с горшка. Ко мне тут вечерком Джон Леннон заглянет. Времени мало.
— Кабул не то место, где продается оружие, — объяснил Грэм.
— Что ты имеешь в виду, ёб твою? Продается оружие? Я эти гребаные пушки не покупаю. Мне дают их для борьбы люди, которые хотят обеспечить себе завтрашний день, когда мы в конце концов выкинем вас, гребаных британцев, из моей страны. И вообще, какого хуя валлийская сука продает оружие?! Да вам лучше дорожные знаки рисовать.