Господин мертвец. Том 2
Шрифт:
– Может, мозг поврежден? Иногда бывает. Снаружи как новенький, разве что дырка в груди, а мозг едва ли не всмятку… Хотя нет, мейстер бы заметил, конечно.
– Тут другое, господин унтер. Кажется мне, не приживется он у нас.
– Не говорите ерунды, ефрейтор, – одернул его Дирк. – На возможность пополнения личного состава в ближайшее время можете не рассчитывать. Его брать негде. Если у вас в отделении много людей, можете отдать лишних. Уверен, Тоттлебен будет вам благодарен.
– Я не это имею в виду. Просто он… не из тех, кто подходит Чумному Легиону.
– Он из штурмовиков Крамера. Там трусов не держат.
– Сам знаю. – Верзила Клейн развел руками, демонстрируя собственную беспомощность. – Просто иногда так бывает…
– Иногда так бывает… – эхом отозвался Дирк, пытаясь отыскать хвост потерянной мысли. – А, черт. Делайте с ним что хотите, Клейн! Через два дня он должен стать образцовым «Висельником»! Разбираться с каждым рядовым я не могу. Кстати, что там с Классеном?
Тоттлебен, командир третьего отделения, поднял голову:
– В порядке, господин унтер. Осваивается.
– Я пообещал мейстеру, что с ним не будет хлопот. Не пожалею ли я об этом?
– Никак нет! – Взгляд Тоттлебена налился уверенностью. – Он славный парень и способный. Очень боится, что его из Чумного Легиона выпишут… Каждый день тренируется одной рукой управляться. Из винтовки стреляет, топором рубит… Из него будет толк, господин унтер, даже с одной рукой. Конечно, он не такой ловкий, как раньше, но вы ведь сами сказали, выбирать не приходится.
– Это верно. Нам пригодится любой мертвец, даже если у него будет одна рука и одна нога. Сами понимаете, тут затевается что-то серьезное. Мейстер недаром тревожен. Он что-то чувствует. И что бы он ни чувствовал, ничем хорошим для нас это не обернется.
– Французские мертвецы? – деловито осведомился Клейн. – Три горба твоей старухе, всегда хотелось поглядеть, каковы французские покойнички!
– Не знаю каковы. Но узнать нам придется, и, возможно, достаточно скоро. Держите своих мертвецов в полной готовности и с заряженным оружием. Карл-Йохан временно исполняет обязанности командира четвертого взвода.
Тоттлебен и Клейн кивнули, ничего не спрашивая. Они достаточно долго служили в Чумном Легионе, чтобы понимать некоторые вещи без дополнительных вопросов. Может, поэтому Дирк и доверял им отделения.
В блиндаж, гулко шлепая подкованными подошвами по лестнице, спустился сам Карл-Йохан. Полчаса назад он убыл в расположение четвертого отделения принимать отряд после Мерца. Слишком быстрое возвращение ефрейтора было неожиданным. Не понравилось Дирку и выражение его лица. Всегда спокойный, прячущий в усах улыбку, Карл-Йохан выглядел взволнованным, и только вбитая службой привычка в первую очередь соблюдать субординацию и лишь потом выкладывать плохие новости могла бы ввести в заблуждение постороннего наблюдателя. Но в штабном блиндаже второго взвода «Веселых Висельников» посторонних наблюдателей не было – и Клейн с Тоттлебеном тоже едва заметно напряглись, увидев лицо Карла-Йохана.
– Господин унтер!..
– Слушаю вас, ефрейтор, – нетерпеливо бросил Дирк, – докладывайте. Что-то с отделением?
– Отделение… в порядке. Я прибыл и сменил ефрейтора Мерца. Он… немного не в форме. – Тоттлебен и Клейн понимающе переглянулись. – Но дело не в нем. Мною установлено отсутствие в отделении одного из нижних чинов.
«Вот так так, – глухо сказал в голове у Дирка незнакомый голос. Незнакомый, но очень неприятный. А потом добавил: – Стойте-ка…»
– Стойте-ка, вы говорите о дезертире в четвертом отделении? Но ведь там не было пополнения! Новые мертвецы попали во второе и третье…
Дезертировал кто-то из старослужащих? Дирк явственно ощутил, как его спина покрывается извилистой картой отвратительно ледяных рек. Всего лишь иллюзия, конечно, мертвецов не бросает в пот. И мертвецы не волнуются. Но Дирк, пораженный услышанным, едва мог собрать мысль в кучу, те расползались, как проворные змеи.
А ведь и верно, момент самый удачный. Мейстер уже несколько дней как пребывает в отрешенном состоянии, выискивая следы французских тоттмейстеров. Значит, мог не обратить внимания. Не задержать. Но кому в голову из четвертого отделения пришло бы что-то подобное? Там не было мертвецов вроде Мартина Гюнтера, там все были прожженными фронтовиками, которым ему не раз приходилось доверять свою жизнь. Мертвец, свыкшийся со своей судьбой, принявший новые правила существования, не бежит. Обычно не бежит. Ему некуда бежать, ведь с тех пор, как он умер, у него нет ни дома, ни семьи. Только Чумной Легион, его настоящее, его будущее, его проклятье и его награда. Значит, кто-то все-таки…
– Кто? – спросил Дирк резко.
– Ромберг, – лаконично ответил Карл-Йохан.
– Огнеметчик Ромберг?
– Так точно, господин унтер.
– Вздор.
– Так точно, господин унтер.
– Я знаю Ромберга почти год. Отличный солдат, хладнокровный, надежный и смелый. Он бы никогда… Вы все проверили?
– Так точно. Мы осмотрели все траншеи и убежища отделения. И соседние тоже. Его нет в расположении взвода.
«Личные вещи?» – чуть было не спросил Дирк по привычке. У мертвеца нет личных вещей. Только форма, амуниция, оружие да боеприпасы.
– При каких обстоятельствах он пропал?
– Вечером был выставлен в караул около восточной оконечности расположения отделения. Отсутствие обнаружено в десять пополуночи, когда рядовой Эшман прибыл его сменить.
Дирк выругался сквозь зубы. Если бы не Мерц… Тот всегда проверял часовых, до нескольких раз за ночь. Не то чтобы не доверял, просто ввел в привычку. Если обнаруживал, что часовой отвлекся, незаметно подбирался ближе и отвешивал звонкую оплеуху. «Пусть лучше командир хлопнет, чем французский лазутчик голову снимет», – говорил в таких случаях он. Но проделывать этот номер ему приходилось нечасто: мертвецы второго взвода к своей службе относились со всем старанием. Пока Мерц мог поддерживать в себе иллюзию жизни. А теперь он лишь человекоподобная кукла с незрячими глазами цвета прокисшего молока.
– Дело плохо, – сказал Дирк вслух. – И еще хуже то, что мы потеряли много времени. Надо поднять по тревоге взвод. Создать разведывательные партии по три-четыре мертвеца. Известить соседние взвода… Поверить не могу, что Ромберг на это пошел. А еще придется известить мейстера. И это самое паршивое, потому что мне кажется, что первый, кто отвлечет его от дел, кончит дни в качестве кемпфера… У вас есть что добавить, ефрейтор?
– Так точно, господин унтер. – Карл-Йохан позволил себе крохотную паузу. – Есть подозрение, что рядовой Ромберг оставил пост не самовольно.