Господин моих ночей
Шрифт:
Жадный, настойчивый поцелуй. Требовательный и такой голодный, что в другой ситуации я бы обязательно испугалась… Должна была испугаться. Но сейчас… За всем этим напором — яростным, исступленным, даже грубым — скрывалась такая жажда, такая потребность во мне, что все сомнения мгновенно растворились под натиском иного, непонятного пока чувства. Но не ужаса, это точно.
Все закончилось так же внезапно, как началось, и Айтон отстранился.
— Ну, а теперь? Ты все так же настаиваешь, чтобы я придерживался договора? —произнес он вкрадчиво.
Вместо
— А ты?.. По-прежнему отказываешься?
Я не узнавала саму себя. Откуда взялась эта новая Элис? Смелая… Раскованная… Не похожая на прежнюю меня. Если бы дали время, я непременно бы остановилась, удивилась, задумалась… Опомнилась. Но высший чуть слышно застонал, приоткрыл рот, переплетая свой язык с моим, и все посторонние мысли моментально выветрились из головы. Остались только мы двое — он и я, остальное потеряло значение.
— Сострадание… Искреннее желание помочь… Стыд… Волнение… Любопытство… Легкий страх… не передо мной — перед неизвестностью… Меня ты больше не боишься, лисичка. Это бесконечно, безмерно радует. — Его губы касались моих при каждом слове, и это было так завораживающе сладко. — И чувственность… просыпающаяся, нет, уже проснувшаяся. Чистые, изысканные, редкие чувства… Завораживающе яркие. Ни один алхор добровольно не откажется от такого.
— Алхор?
— Высший маг.
Он снова сжал мою талию, вдавливая в себя почти болезненно.
— Знаешь, как переводится с древнего слово «альтэ»?
Разумеется, я не знала.
— «Светлая тень». Как видишь, темных у меня и так хватает, у любого высшего их с избытком. И чем сильнее алхор, тем их больше. — Он быстро коснулся губами моей щеки и продолжил говорить, щекоча кожу дыханием. — А светлая может быть лишь одна, та, что живет в душе женщины. И если альтэ выбрана правильно, она единственная уравновешивает всю тьму… Это известно каждой девушке в Лагоре, но ты варрийка, с тобой все намного сложнее. Я собирался объяснить позже… Не думал, что… вот так случится… — он поднялся поцелуями к моему виску и шепнул уже там. — Это непросто, особенно первый раз. Так что… сейчас у тебя последний шанс сбежать, маленькая доверчивая найтири. Потом уже не отпущу, как бы ни просила… Не смогу.
Ладони Айтона напряглись на моей спине, стиснули крепче, словно, вопреки словам, он уже сейчас отчаянно не желал меня отпускать. И я… не сдвинулась с места.
— Не обещаю, что буду нежен. Не стану врать, — хрипло выдохнул маг. — Сегодня — нет
И меня подхватили на руки.
Стремительные шаги, распахнувшаяся перед нами дверь кабинета — сама, высший ее даже не коснулся, мелькнувшая сбоку морда Хвича с довольным оскалом, лестница на второй этаж… Дальше я не смотрела, спрятала лицо на груди Айтона и просто слушала, как учащенно, неровно стучит его сердце, отзываясь оглушительным набатом у меня в висках.
Маг поднялся по ступенькам. Свернул. Коротко скрипнула дверь… Еще несколько ударов сердца: его… моего — не знаю, не могу понять, потому что сердца давно уже бьются в такт, — и меня осторожно поставили на пол.
— Пойдешь со мной в ванную?
— Нет!
Наверное, я все же слишком поспешно выкрикнула это «нет», потому что высший тихонько рассмеялся.
— Трусиха, — произнес, зарывшись лицом в мои волосы, шумно вздохнул. — Подожди, сейчас вернусь. — Повел рукой, зажигая под потолком пару неярких светильников, и скрылся за портьерой.
Огляделась.
Я находилась в спальне — типичной мужской спальне, большой, солидной и совершенно безликой. Широкая кровать, кресла, низкий столик в углу, толстый пушистый ковер… Взгляд рассеянно скользил по стенам и мебели, ни на чем не задерживаясь, а мысли метались, вспыхивая и затухая тревожными язычками пламени.
Ночует ли здесь Айтон? Или комната предназначена только для встреч с альтэ? Интересно, а до меня этот порог переступала другая женщина? Скорее всего, да. Привычно проходила вглубь спальни. Ложилась… Нет… садилась… вон туда… Кокетливо улыбалась. И уж точно, соглашалась на предложение сходить вместе в ванную.
От нарисованной воображением картины бросило в жар. Струи воды, разбивающиеся о широкие плечи… Узкие ладони, нежно разминающие мужскую спину… Додумать мне не дали.
Айтон появился совершенно бесшумно, но я мгновенно почувствовала его приближение. Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы удостовериться, что в спальне уже не одна.
— Вы…
Почему-то сегодня меня тянуло обращаться к нему на «вы». От смущения, наверное.
— Ты, — поправили меня, — Или хочешь, чтобы я тоже называл тебя «госпожой Бэар»?
Нет, только не это.
— Ты…. быстро.
— Опасался, что ты передумаешь, — неожиданно признались мне.
Надо же, высшие, оказывается, тоже чего-то опасаются.
— Не передумала…
— Вижу, — усмехнулся он, останавливаясь передо мной. Все тот же серебристый контур, очерчивающий границы тьмы… — Маленькая отважная найтири… Иди ко мне…
Меня порывисто прижали к нестерпимо горячему телу, поцеловали коротко и жадно, чуть отстранились и начали расстегивать пуговички на груди.
Одна… другая… третья… десятая…
Зажмурилась, почувствовав, как ладонь Айтона скользнула под тонкую ткань, а потом и вовсе перестала дышать, когда платье упало с плеч, и я всех кожей ощутила осторожные прикосновения пальцев, изучающих мое тело.
Шея… ключицы… грудь…
Его рука дрогнула, останавливаясь.
— Помнишь, лисичка?..
Еще бы! То, что творили тогда тени, забыть невозможно. Одного слова оказалось достаточно, чтобы перед мысленным взором снова возникла та сцена. Я даже глаза открыла, чтобы усмирить воспоминания. Но все равно видела… Видела… И знала, что произойдет дальше.