Господин наставник

Райан Кендалл

— Это было именно так, как я и предполагала. Стоит того, чтобы смотреть на него и не пожалеть ни единого пенни.

Она удовлетворенно улыбается.

— Это моя девочка, — она поднимает бокал «Маргариты» и чокается со мной.

Я не чувствую себя чьей-то девочкой. Я испытываю желание утопить свои печали в дешевом ликере и решениях, о которых утром буду сожалеть.

— Чем займемся после этого? — спрашиваю я, с полным ртом гуакамо́ле (Примеч. гуакамо́ле — закуска из мякоти авокадо. Имеет консистенцию густого соуса (пасты). Блюдо мексиканской

кухни). — Я хочу танцевать.

Джули улыбается.

— Это можно устроить. Поехали в тот новый ночной клуб, «Даззл».

После остановки в моей квартире, где мы прихорашиваемся, повторно наносим макияж и ищем в шкафу самое крошечное обмундирование, какое только можем найти, мы отправляемся в «Даззл».

Три стопки клюквенной водки и я нахожусь на танцполе, тряся тем, чем меня наградила матушка природа. Чувствую себя свободной и беззаботной. Кто такой Хейл?

Полная решимости вырвать его и нашу с ним договоренность из своих мыслей, я подстраиваюсь под ритм хип-хопа, качая бедрами и двигая задницей под музыку. Джули возле бара болтает с парнем старше себя, но я не хочу иметь ничего общего с мужчинами этим вечером, поэтому в одиночестве ищу то, что полностью отключит все мои рациональные мысли.

Мой телефон вибрирует, и я достаю его, чтобы прочитать сообщение от Кирби. Я продинамила его в эти выходные. Упс. Полагаю, я намного сильнее отвлеклась, чем думала.

Кирби: Когда мы встретимся? Мне нужна Бри.

Он прислал подмигивающий смайлик и вместо глаз сердечки. Возможно, есть надежда для нас.

Я отвечаю, улыбаясь сама себе.

Бриэль: Как насчет этих выходных? Я в клубе «Даззл», напиваюсь прямо сейчас.

Кирби: Долгая неделя?

Бриэль: Что-то типа того.

Кирби: Скоро увидимся. Обещаю тебя взбодрить.

Бриэль: Звучит неплохо.

Внезапно я чувствую себя лучше и под контролем. Если Хейл чему-то и научил меня, так это отпустить неловкость и плыть по течению. И прямо сейчас все, чего я хочу, это второй коктейль и ди-джей, играющий ту песню, которую я люблю.

Убирая волосы с шеи в надежде остыть, я приближаюсь к бару и заказываю у бармена водку с клюквой. Затем протягиваю ему доллар и опрокидываю горькую розовую жидкость одним большим глотком.

Чувствую чью-то руку на своей талии, поворачиваюсь и вижу мужчину с темными волосами и голубыми глазами, который по-дружески мне улыбается.

— Я предложил бы тебе коктейль, но вижу, что у тебя уже есть.

Я поднимаю стопку.

— Да, у меня все схвачено.

— Тогда, как насчет танца?

Я уже открываю рот, чтобы отказать, но тут начинает играть песня, которую я ждала всю ночь, и я чувствую прилив безрассудства. Хватаю его за руку и тащу на танцпол.

Оглянувшись, я вижу, что он улыбается и ставит свое пиво на стол, пока мы пробираемся через толпу. Когда мы оказываемся в центре танцпола, я вскидываю руки вверх, поворачиваюсь к нему

спиной и двигаюсь напротив его паха, предоставляя ему возможность, которую он использует, скользить руками по мои бедрам, заставляя меня чувствовать себя живой и сексуальной.

Я танцую с незнакомцем и держу темп три или четыре песни подряд, пока мой мочевой пузырь не начинает требовать освобождения. В течение пятнадцати минут в интимности нашего танца я испытываю ложное чувство комфорта возле него. Я уже готова была прокричать, что должна пойти в туалет, когда мое запястье попало в жесткую хватку и меня дернули к широкой мужской груди.

Черная смородина и сандаловое дерево.

Мое тело немедленно реагирует, соски напрягаются, и холодное покалывание появляется в области затылка.

Я поворачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с Хейлом, замечаю его хмурое выражение лица. Он зол, но я понятия не имею почему.

— Что ты здесь делаешь? — я перекрикиваю музыку, не понимая, как он узнал, где я нахожусь сегодня вечером. Или, может, это просто совпадение, но где-то в подсознании вспыхивает догадка, пока алкоголь и злой мужичина, стоящий передо мной, не отвлекли меня.

Он разворачивается вокруг и тащит меня с танцпола. Мы направляемся в заднюю часть клуба, где находятся туалеты, спасибо Господи Боже, я не возражаю.

Хейл тянет меня по слабоосвещенному коридору, мимо туалета, пока мы не останавливаемся возле пожарного выхода. Я открываю рот, чтобы спросить его, что случилось, когда его горячий и изголодавшийся рот накрывает мой.

Он нападает на меня страстным поцелуем и все мои вопросы умирают на губах. Прямо сейчас ничего не имеет значения, кроме его прикосновений. Его руки скользят под мою кофточку, щекоча живот и останавливаясь у края кружевного лифчика.

Я мысленно возвращаюсь назад, в сегодняшний день, когда он отказал мне в оргазме. Мое тело, готовое и заведенное, прижимается к его, мои бедра двигаются, и я ощущаю его эрекцию.

Он кусает мою нижнюю губу, не сильно, лишь немного прикусив, и я не сдерживаю стон, который вырывается из меня от его грубого прикосновения. Тогда он жестко припечатывает меня к стене, и воздух со свистом покидает мои легкие.

— Что, блядь, ты делаешь? — спрашивает он, отстраняясь от моего рта.

Я? Это он ведет себя, как неандерталец.

— О чем ты? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Я запретил тебе кончать ранее, теперь ты тут, напиваешься в ночном клубе, танцуешь с парнем, который был бы счастлив отвезти тебя домой и трахнуть. Что я должен думать?

Его глаза впиваются в мои, волосы взлохмачены и растрепаны. Это признаки того, что он себя не контролирует, и таким раньше я его не видела. Не знаю, люблю его или ненавижу.

Внезапно в моем мозгу вспыхивает догадка.

— Ты ревнуешь?

Его рука лежит на моем бедре, и он его сжимает.

— Ты, как предполагается, в течение следующих шести недель моя.

— Я твоя, — в словах бесспорная правда, от которой хочется плакать. Боже, как я могу позволить себе быть настолько поглощенной мужчиной, который никогда не будет со мной?