Господин Времени. Часть 2
Шрифт:
Очнувшись от подслушивания чужого разговора, я встретился взглядом с Юкио. Фееска лежала на полу тронного зала на животе и болтала ногами. Не было заметно никаких признаков того, что ей как-то неудобно лежать на шершавом холодном камне.
Размышляя об услышанном и выводах, которые из этого следовали, я и сам не заметил, как пересказал феечке все услышанное с описание выражений лиц и сопутствующих обстоятельств.
— Вот это да! — обрадованно удивилась Юкио. — Нам очень повезло, что вы, смогли подслушать этот разговор!
— Повезло? — покачал
Между тем, поступило сообщение от еще одного наблюдателя в Ветровске, и, следом — от Пьена. Как Фабрис и предсказал, небольшой отряд ополченцев демонстративно, можно даже сказать — нагло, продефилировал мимо укрепленного лагеря и удалился в сторону каменоломни.
«Группа паники», выделенная хитроумным Эгилем, заметалась по лагерю, изображая экстренную, по тревоге, подготовку к выступлению. Так что, когда отряд Пьена все-таки выдвинулся из лагеря, самые медленные ополченцы из отряда-приманки уже готовились скрыться среди холмов.
Началась погоня, наблюдая за которой можно было скиснуть со смеху. Так обе стороны старались с одной стороны — поддерживать неизменное расстояние от убегающих до догоняющих, а с другой — не дать понять оппоненту, что именно это расстояние является желательным.
Как и ожидал Фабрис, сначала ополченцы вильнули мимо опустевшей каменоломни, потом — прошли мимо Каменки, население которой готово было встречать рейдеров топорами и вилами. Наверное, ополченцы в итоге смогли бы одолеть крестьян, но зная, что за ними идет погоня — предпочли заложить петлю, и двинулись именно туда, куда и предсказывал Фабрис: к железной шахте.
Разумеется, рудокопов оттуда я тоже убрал. На всякий случай. Уж там-то приманка точно должна будет задержаться… и она задержалась. Они даже сунулись в шахту… но, никого там не обнаружив — выскочили обратно, забились в тупиковый конец оврага, и стали ждать погоню, ощетинившись щитами и копьями.
Полагаю, обороняющиеся были… несколько удивлены, когда вместо неудержимой атаки мстителей к ним двинулись еретики. Более того, я строго запретил Пьену давить на противника слишком сильно: в ближней схватке «щит к щиту» короткие мечи-гладиусы ополченцев могли дать им преимущество. Так что еретики перекрыли овраг напротив линии щитов ополченцев и встали, отражая выпады копейщиков. А из-за их спин по выстроившимся ополченцам летели Стрелы Хаоса, отправляемые культистами.
Но и культисты били не слишком часто: экономили ману. Ведь сейчас начался второй этап гонок эстонских гончих. К замершим в неустойчивом равновесии отрядам-приманкам двинулись главные силы.
Мой отряд выдвинулся раньше, чем противник, вынужденный ожидать, пока ребята Пьена скроются из виду. Но, с другой стороны, дорога, которую нам предстояло преодолеть, была несколько более сложной. Так что стоило предположить, что ополчение Ветровска к месту битвы все-таки усеет раньше, и Пьену с ребятами некоторое время придется сражаться в окружении.
Так оно, в сущности, и получилось. Отряд Ветровская пришел раньше.
Думаю, что щитоносцы, ссыпавшиеся в овраг, были несколько неприятно удивлены, увидев перед собой не заманчиво подставленные спины культистов в их тряпичных мантиях, а добрые улыбки мстителей над стеной щитов. Но, каково бы не было их удивление, оно не помешало бойцам выстроить свою боевую линию. На гребне оврага появились лучники. Как мы и думали, спешно перебегать на другую сторону стрелки Ветровска не стали, ограничившись одной линией по восточному краю оврага.
Через ряды ополченцев протолкался ровесник Пьена в золотом поясе магистрата, и, приняв гордую (как ему казалось) позу, громко потребовал, чтобы «мерзкие еретики и чернокнижники» немедленно сдались, дабы магистрат города мог провести над ними суд, скорый и справедливый.
Увы, вместо ожидаемого страха или растерянности, гордого посланника встретили сдерживаемые смешки.
— У вас есть полчаса, после чего все, взятые в плен, будь то захваченные с оружием, или лишенные его, будут немедленно казнены! — еще больше надулся мальчишка.
Полчаса? Отлично! Моему отряду как раз осталось около двадцати минут хода… А сфено уже кружили над местом будущего побоища, прячась в низких облаках от нескромных взглядов с земли. Так что я приказал Пьену «стоять и ждать».
Когда полчаса, отведенные парламентером, истекли, он взмахнул рукой. Лучники на гребне растянули луки… И в этот момент на них обрушились сфено. Стрелкам очень трудно противостоять в ближнем бою даже рукопашникам своего же ранга. Три же ранга разницы при примерно равной (шесть против десяти) численности — не оставили стрелкам Ветровска никаких шансов. Так что вместо хищных стрел вниз, в овраг, полетели тела стрелков. А из-за поворота оврага, четко чеканя шаг, выдвинулся отряд Фабриса.
То, что произошло дальше, обычно в ультиматумах описывают как «бессмысленное сопротивление». С уничтожением лучников положение ветровских мятежников стало безнадежным. Но они продолжали сражаться, хотя и падали один за другим.
Но вот от сильного по местным меркам, отряда, остались только пяток ополченцев и престарелый прелат в некогда снежно-белых, а теперь — заляпанных кровью одеждах. Он поднял руку в низким, свинцово-серым, облакам и произнес:
— Я знал, что ты переиграешь этих возомнивших себя полководцами купчишек! Но знай: ересь порожда…
— Огонь! — скомандовал я, и сразу шесть Стрел Хаоса прервали земной путь прелата.
Но было уже поздно. Светящийся шарик, возникший на опущенной вниз ладной прелата не только не погас, но, напротив, стал стремительно разгораться, набирая силу.
На мгновение меня ослепила череда видений того, как в ярчайшем, убийственном сиянии сгорает моя с таким трудом собранная армия. По сравнению с этим даже надпись «вы были убиты и будете возрождены в своем замке через… минут» казалось сущей мелочью.