Господин Времени. Часть первая
Шрифт:
Я кивнул Фабрису, показывая, что внимательно выслушал его историю. Теперь осталось только раздать указания остающимся, и можно было выступать.
— Фома, — позвал я старшего над отступниками. — Оставь десяток своих на разборке руин, а с остальными — начинайте подбирать место для поселения, строить дома и разбивать поля. Для строительства — можете использовать то, что добудете в руинах.
Конечно, это снизит поступление ресурсов. Но дерево мне уже идет «планово», да и железную шахту феечки уже обнаружили, остается только захватить. Конечно, с камнем — дела хуже, и надо мне его много… но деньги нужны сильнее.
Фома отсалютовал, и отправился к своим подчиненным. Я
Впрочем, когда я вошел в тронный зал, оказалось, что феечек будить не нужно. Они уже проснулись, и весело гоняли по залу крохотный комок шерсти с зубастой пастью, живо напомнив мне героев фильма «Лангольеры», только уменьшившегося и обросшего шерстью. Смятый плед был отброшен в угол. Комок шерсти ловко маневрировал в воздухе, уклоняясь от радостно пищащих феечек.
— Что тут у вас творится? — спросил я.
— Я… — Иша виновато потупила глаза. — … я спала, и мне снился… Вот… А потом я проснулась… А он все равно есть! Такой милый! Можно мы его себе оставим?
— Оставляйте, — вздохнул я, сообразив, что именно произошло. — Но, боюсь, что часов через десять он вернется к себе домой…
— Ура! — закричала феечка, кажется, совершенно пропустив мимо очаровательных ушек вторую часть моего высказывания. — Пушистик!!!
Меховой комочек спрятал зубы, сжался, и отступил в верхний дальний угол зала. Видимо, он осознал, что затискивания ему не избежать. А если не повезет, и у феечек найдется хоть одна ленточка… Накаркал. Ленточка немедленно нашлась.
Так что, когда мы выступили, над нашей походной колонной реяли феечки и пушистик, получивший гордое имя Ланголинг на розовом поводке, завязанным в бантик.
Однако перед выходом я обратился к Джонасу и его коллеге, Вальтеру, попросив их булавы. Мне было интересно: что получилось из заклинаемых мной предметов вооружения. Н-да. «Священная» булава полностью утратила волшебные свойства, превратившись обратно в обычное начальное оружие. А вот «Аура ужаса» превратилась в «Сгустившуюся ауру ужаса». Теперь булава отнимала у носителя не 2, а все 6 единиц Устойчивости к откату, делая для него колдовство практически не возможным. Зато и страх на того, кто не смог его преодолеть, то есть — того, у кого Ментальная выносливость или Устойчивость к магии были меньше 22 (моей Силы Магии на момент создания заклятья), накладывал штраф не в 2, а в 4 единицы урона, и отнимал единицу морали. Правда радиус этой ауры был настолько крохотным, что все вышесказанное относилось только к тому, кто атаковал носителя булавы в ближнем бою, либо подвергался атаке этой самой булавой. Но и так неплохо получилось. Для незамеченного в колдовстве еретика минусы зачарованной булавы будут не существенны, а вот Аура Ужаса — может спасти жизнь. Как построенная кузница произведет новую партию булав — надо будет попробовать еще раз. Аж самому любопытно, что получится.
До балки наша колонна, сопровождаемая порхающими и весело болтающими феечками, дошла спокойно. Зато, когда мы стали спускаться вниз, мне по спине как будто провели холодной и мокрой тряпкой.
— Всем смотреть в оба! — крикнул я. — Что-то у меня нехорошие предчувствия.
— Не бойтесь, милорд, — улыбнулся Фабрис. — Мы справимся. Волки у нас тут водятся разве что степные, ме…
Оборотень резко замолчал, потому как на дорогу вышел, неторопливо отряхиваясь от нацепившихся колючек, «мелкий степной волк». Мелкий. Совсем мелкий. Стоя на четырех лапах он был мне чуть меньше, чем по пояс. А с большинством феечек — был бы одного роста. «Ездовой волк — сеголеток», — в некотором офигении прочитал я.
Видимо, волчонок,
— Парни! Стену щитов! — скомандовал я, зажигая «командный баф». — Девочки…
То ли волчонок просто никогда не встречался с двуногими, которые не бежали при виде его грозной пасти, то ли инстинкт самосохранения в ездовых волках был изжит как деталь ненужная и вредная, но вместо того, чтобы отступить, он прыгнул. К счастью, одна из воительниц успела не только просунуть свое копье между двумя парнями, но и упереть пятку копья в землю и наступить на нее, удерживая древко двумя руками. Охотничье копье, которыми были вооружены все воительницы, вошло в широкую волчью грудь по самую крестовину [5]. Может быть, в Казармах еретиков копья ладили ну очень крепко, а может — просто кости упали как надо, но древко затрещало, заскрипело и выдержало. И тут же на замершего, остановленного в прыжке волка обрушился первый удар булавы.
— Фейки! Не стрелять! — крикнул я феечкам, уже готовившимся атаковать сеголетка залпом стрел Хаоса. — Фабрис! Ко мне!
Оборотень, как, впрочем, и феечки, недоумевающе посмотрел на меня.
— Это — щенок. Где-то тут его папа и мама… И, боюсь, мы скоро узнаем: где именно!
Между тем, волчонок пятился, пытаясь сняться с длинного, откованного в форме лаврового листа, наконечника рогатины. Но воительница не позволяла ему этого, и как только волчонок делал шаг назад — она делала шаг вперед.
Еретики — это все-таки солдаты, а не крестьяне-ополченцы. Работать группой против одного они умели. Еще два копья окончательно лишили волчонка подвижности, и с этого момента он был обречен. Все-таки, без орка-всадника ездовой волк не был полноценным четвертым рангом, да и «сеголеток» — не взрослый волк, так что удары дубин и наконечники копий постепенно делали свое дело, снижая здоровье животного. Собственно, оно было уже в красной зоне [6], и я надеялся, что это бой мы проведем без потерь, когда один из еретиков (к счастью — не Джонас) покатился по земле, сбитый ударом действительно огромного тела. «А вот и мамочка» — подумал я.
К счастью, добить жертву Ездовая волчица — не сумела. Перед ее мордой сверкнуло лезвие боевого топора, которым взмахнул Фабрис. Она отскочила, и этого хватило еретикам, чтобы выстроить стену щитов. Две девушки попытались было повторить прошедший с волчонком фокус, поймав прыгающую волчицу на копье… Но я здраво оценил их шансы удержать эту тушу, которая была в холке с меня, и возвышалась над большинством еретиков (признаться, при генерации персонажа я себе слегка польстил), и перенаправил их на добивание сеголетка. Баф «Воодушевление» поднял мораль еретиков, упавшую было при виде чудовища. А как только откат прошел — на них же легла «Удача». Она им сегодня точно понадобится!
Я посмотрел на мечущегося перед щитоносцами зверя. «Ездовая волчица. Проклята. Искалечена». Последние две надписи, вместе со значками нескольких дебаффов, внушали некоторую надежду на успех этой авантюры.
Метания волчицы приобрели некоторый узнаваемый рисунок. Если бы у нее на спине сидел орк, размахивающий тяжелым топором, думаю, он сумел бы зацепить одного-двух моих людей, и открыть дорогу для рывка волчицы. Но орка не было, а без него зверюга только теряла время.
Видимо, один из еретиков устал. Его рука опустилась и нижний угол щита ушел влево, открывая колено… совсем чуть-чуть, но этого хватило. Огромная морда стремительно рванулась вперед, отпихнула щит дальше в сторону, и острые зубы вцепились в ногу над коленом.