Госпожа Клио. Восход
Шрифт:
– Черт с ней, – он махнул рукой и вновь скрылся в кабинете.
В конце концов, рабочий день закончился… но как-то не так. Кристина не думала, что это имеет отношение к ней лично – у нее компьютер исправно работал и телефон звонил не реже и не чаще, чем всегда, но она чувствовала – произошло нечто, недоступное пока ее пониманию. Обычно вальяжный и самоуверенный господин Виталий сделался вдруг замкнутым; он ни разу не пошутил, а выглядывая из кабинета, недоверчиво блуждал взглядом по приемной, словно ища признаки опасности. Кристина старалась никогда не вмешиваться в то, чего не понимала – она лишь знала, что не нарушала самого «скользкого» пункта договора, касающегося
…Все образуется. Может же быть у человека плохое настроение?.. – с этой мыслью она заперла офис и проводив взглядом Колину машину, привычной дорогой направилась к остановке. Дома никаких «грандиозных свершений» на сегодняшний вечер не планировалось. Даже ужин отец приготовил сам, не дожидаясь ее возвращения, а пока дочь ела и мыла посуду, увлеченно внимал комментатору, объяснявшему с экрана бестолковому «электорату», куда движется наша страна.
К политике Кристина относилась равнодушно, поэтому удалилась в свою комнату и прикрыла дверь. Поправляя шторку, увидела книгу, оставленную на подоконнике еще позавчера, и взяв, перелистала страницы. Отдельные фразы показались интригующими. Она залезла с ногами на диван и укрывшись тонким пледом, приняла свою любимую позу – повернулась на бок, согнув ноги; подперла рукой голову. Так она могла лежать бесконечно долго.
Сначала Кристина внимательно рассмотрела портрет автора. Да, действительно, именно этот человек встретил ее позавчера. С детства ей казалось, что известные люди, выступающие на сцене, снимающиеся в кино, ну, и пишущие книги тоже, должны быть какими-то особенными, и жизнь у них особенная, не укладывающаяся в привычные рамки, а от этого писателя разило перегаром, как от других мужиков, и куртка у него потертая, а когда расплачивался, он вытащил не пачку тысячных купюр, а смятую «сотку». …Чудно все как-то… – вздохнув, Кристина перевернула страницу.
В последнее время читать она привыкла быстро, потому что современные книги – это не Толстой и не Достоевский В них главное выучить, кто чей муж и кто кому изменяет, а примитивные авторские измышления о жизни?.. У нее хватало своих, более близких и злободневных, в которых она не могла разобраться. К примеру, Максим. Он совершенно не то, чего б ей хотелось, но другого-то нет, вот и приходится играть роль «его девочки». Иногда, правда, это бывает даже приятно, но только иногда, под настроение. А чего б она хотела, Кристина сама не знала, и в этом заключалась самая главная проблема. Ее устраивала работа, зарплата, сосуществование с отцом, который больше помогал, чем «напрягал» своим присутствием, да и Максим нормальный парень (по крайней мере, не хуже и не глупее многих)… но всего этого мало – ужасно мало для полноты жизни!.. С другой стороны, она привыкла мыслить реально, поэтому никогда не ставила невыполнимых задач, типа, выйти замуж за миллионера или победить на «Фабрике звезд». Все было менее глобально и более естественно, только сформулировать это словами никак не получалось. В голову лезло одно-единственное, но всеобъемлющее понятие – «любовь», которое никак не удавалось разложить на составляющие.
Кристина снова вздохнула. …Так что он там пишет, мой новый знакомый?.. Глаза бойко побежали по строчкам, пытаясь вычленить пресловутое «кто чей и кто кому изменяет», но повествование тянулось ужасно медленно, словно автор сам не знал, что собирается сказать; и героиня его тоже не знала, чего хочет, вращаясь в мире, который ей вовсе не интересен. Кристина почувствовала нечто близкое, почти родственное. Ей стало интересно, чем же все закончится, и не читая, она пролистала сразу десяток страниц. Все прошло безболезненно
…Почти как в жизни, – сделала вывод Кристина, – ходишь на работу, ешь, спишь, встречаешься с кем-то и ничего не происходит. Неужели так и будет продолжаться до бесконечности?.. Стоп! Это о чем я сейчас думала? О книге или о себе?.. Однозначного ответа не нашлось, поэтому она стала листать дальше, пытаясь все же добраться до сути, но ничего не менялось. Происходили какие-то более или менее значительные события, но ответа на вопрос, что делать в подобной ситуации, так и не появлялось.
…Блин, мужик он или нет? – Кристину начинало раздражать это «бытописание», – где действие? Или потому он и ходит в старой куртке и воняет от него перегаром, что тоже ничего не способен изменить даже на бумаге?.. – перевернула еще несколько страниц, – ну, наконец-то! – вернулась чуть назад, – так вот, как он решил! Героиня становится ведьмой…
Длинное и мрачное описание шабаша, сопровождаемое морем крови и всевозможными извращениями, Кристину не впечатлило. И, вообще, читать дальше расхотелось, потому что там начиналось то, что находится за гранью ее понимания. Она закрыла книгу, уставившись в желтый цветок на обоях.
…Значит, такой выход из «застойной» жизни … Почему-то подобная мысль никогда не приходила мне в голову, а ведь я постоянно соприкасаюсь со всем этим… хотя, о чем я? Я же вижу, как работает господин Виталий – он ни разу не вызывал никаких ведьм. Но сама идея!.. А что, если я просто не могу видеть этого за закрытой дверью кабинета? А там… – зримые образы мгновенно исчезли, оставив лишь безмолвную непроглядность мира – более непонятного, чем марсианские пустыни и впадины. Кристина перевернулась на спину, вытянулась. Нет, наверное, свет люстры мешал сосредоточиться, поэтому она не поленилась выключить его и снова легла.
Отраженный снегом тусклый свет фонаря выделял серый прямоугольник окна. Остальное – чернота, уничтожившая стены и раздвинувшая до бесконечности границы загадочного мира, но несмотря на это, воображение, не обладая подпиткой знаний, продолжало молчать.
Промучившись минут десять, Кристина встала и снова зажгла свет. …Нет, дальше читать я не буду, потому что этот писатель тоже ничего не видел и не знает, а его личные фантазии меня мало волнуют. Вот, если, действительно, попробовать самой сотворить что-нибудь!.. Это же так просто, надо лишь прийти на час раньше господина Виталия и все его атрибуты окажутся в моем полном распоряжении. Правда, я не умею ими пользоваться, ну, так что? Я и читать когда-то не умела, и на компьютере работать, и целоваться, и… и все остальное тоже… Какая чушь лезет в голову!.. – спохватилась она, испугавшись собственных планов, – все эти писатели понапридумывают черти чего, а мы, лохи, верим…
Она вышла из комнаты. Телевизор продолжал работать, но отец уже сидел за столом, читая газету. В руке он задумчиво вертел толстый красный карандаш, как всегда подчеркивая наиболее важные, с его точки зрения, места. Кристина никак не могла понять, зачем он это делает, ведь раз в полгода все газеты аккуратно перевязывались веревкой и выносились на помойку. Наверное, просто старая учительская привычка. …И как он еще не выставляет отметок бедным журналистам?..
– Па, чего там показывают? – Кристина лениво потянулась.