Гость из Космоса
Шрифт:
Гость из Космоса 1
– Сегодня вечером устроим встречу с учеными, - сказал мне однажды Борис Ефимович.
Я знал, что вместе с палеонтологом Низовским к нам на корабль перебрался географ Васильев, руководитель экспедиции на дальний архипелаг.
Кроме того, у нас на борту был… астроном.
Он попал на «Седова», когда корабль стоял в Устье, передавая кунгасы злополучному капитану, растерявшему в шторм свои плавсредства.
1
Научные данные и гипотезы, рассказанные астрономом, были предметом обсуждения на заседании Астрономического общества 20 февраля 1948 года в Москве. Спор в печати продолжается до сих пор.
Возможна ли жизнь на других планетах?
Я вышел тогда рано утром на палубу, чтобы хоть издали посмотреть на материк. Ведь я не видел его уже несколько месяцев.
Узенькая дымчатая полоска на горизонте…
Но все-таки это краешек Большой Земли!
На воде, такой же оранжевой, как занявшаяся заря, показался моторный катер. Он шел от берега.
– Новые пассажиры, - сказал мне старпом, наблюдавший за спуском кунгасов, - три человека; астрономическая экспедиция.
– Астрономическая экспедиция? Здесь, на Севере? Почему?
Старпом ничего не мог разъяснить.
Катер подошел, и по сброшенному штормтрапу на палубу поднялись трое.
Первый был низенький, широкий в кости, но худощавый человек в роговых очках на скуластом, сильно загорелом лице, с выпуклыми надбровными дугами, делавшими выражение его несколько странным. Я заметил чуть косой разрез необычно продолговатых глаз.
Очень вежливо поклонившись мне еще издали, он подошел и представился:
– Крымов Евгений Алексеевич. Астроном. Высокоширотная экспедиция. А это - Глаголева Наташа… То есть Наталья Георгиевна. Ботаник.
Девушка, в ватной куртке и таких же штанах, слабо пожала мне руку. Лицо ее казалось измученным, под глазами синева. Вахтенный помощник Нетаев сразу же отвел Глаголеву в приготовленную для нее каюту.
Третий пассажир был юноша, почти мальчик. Он очень важно распоряжался подъемом вещей из катера.
– Пожалуйста, осторожнее. Это приборы, научные приборы!
– кричал он.
– Говорю вам, приборы! Понимать надо!
Приборы уже лежали на палубе. Ничего похожего на телескоп я не заметил.
Что делает астрономическая экспедиция в Арктике? Разве отсюда лучше видны звезды?
Пользуясь стоянкой в порту острова Дикого, Борис Ефимович пригласил своих гостей - ученых - в салон.
Буфетчица Катя принесла шпроты ив заветных запасов. На столе появился капитанский коньяк.
Ученые, включая ботаника Наташу, отоспавшуюся, розовощекую и бойкую, с удовольствием отдали должное и закускам и напитку.
Я спросил Крымова:
– Скажите, какая цель вашей астрономической экспедиции?
Протягивая руку к шпротам, Крымов ответил:
– Установить существование жизни на Марсе.
– На Марсе?
– чуть не подскочил я.
– Вы шутите? Крымов удивленно посмотрел на меня через круглые очки.
– Почему шучу?
– Разве можно наблюдать отсюда Марс?
– спросил я.
– Нет, в это время Марс вообще плохо виден.
– Астроном и ботаник изучают Марс в Арктике, не глядя на небо?
– я руками развел.
– Марс мы изучаем у себя в обсерватории в Алма-Ате, а здесь…
– Что же здесь?
– Мы ищем доказательства существования жизни на Марсе.
– Это очень интересно!
– воскликнул Низовский.
– Я с детства увлекаюсь марсианскими каналами! Скиапарелли, Лоуэлл! Эти ученые, кажется, занимались Марсом?
– Тихов, - внушительно сказал Крымов.
– Гавриил Андрианович Тихов!
– Создатель новой науки - астроботаники!
– бойко вставила девушка.
– Астроботаника?
– переспросил я.
– Астра - звезда… И вдруг ботаника! Что может быть общего? Не понимаю.
Наташа звонко рассмеялась.
– Конечно же, звездная ботаника!
– сказала она.
– Наука, изучающая растения других миров!
– На Марсе, - вставил Крымов.
– У нас при Академии Казахской ССР создан сектор астроботаники, новой советской науки, - гордо пояснила Наташа.
– Как же астрономы и вдруг в Арктике очутились?
– спросил капитан.
– Видите ли, - сказал Крымов, - нам приходится искать условия, сходные с существующими на Марсе. Он в полтора раза дальше от Солнца, чем Земля. Атмосфера его разрежена, как у нас на высоте пятнадцати километров. Климат там резок и суров.
– Вы только подумайте, - вмешалась Наташа, - на экваторе днем там +20, а ночью -70°.
– Крепковато, - сказал капитан.
– В средней полосе, - продолжал Крымов, - зимой (ведь на Марсе времена года подобны земным)… зимой там и днем и ночью -80°.
– Как в Туруханском крае, - заметил молчавший до этого географ.
– Да. Климат Марса суров. Но разве здесь, в Арктике, не бывает таких температур?
– Крымов беседовал охотно. Видно, он крепко был влюблен в свою звездную ботанику.
– Вот теперь понимаю, почему вы здесь, - сказал капитан.
– И жизнь существует в Арктике, - продолжал астроном.
– А на Марсе ведь есть и более благоприятные условия. У полярных кругов, например, где солнце не заходит по многу месяцев, температура и днем и ночью держится около +15°. Это же прекрасные условия для растительности!
Я не выдержал:
– И что же? На Марсе есть растительность?
– Пока еще у нас не было прямых доказательств… - уклончиво ответил Крымов.
Капитан налил всем коньяку.