Гость из мира Death Note

Omi Or Tay

Когда Лайт понял, что Эл здесь, он невольно не мог не восхититься упрямством своего врага. А также его храбростью. Которой требовалось немало, чтобы явиться сюда. Где у него не будет той власти, которою он имел в своем мире. Ничего. Но он пришел. И тут же поставил условие, подстраховав свою безопасность и безопасность этих глупцов, что его прикрывают. Не разочаровал и в этот раз.

Но все же сделал он это зря.

– Рэм! Я так рада тебя видеть! – счастливый визг Мисы прервал его размышления. Лайт слегка поморщился и повернулся к Шинигами, на шее которой уже повисла восторженная блондинка.

– Не ожидал меня снова увидеть, Ягами? – спросила Рэм,

глядя на него в упор. В её голосе не прозвучало и намека на дружелюбие. Оно и понятно.

Лайт посмотрел на неё с невероятно правдоподобно разыгранным искренним удивлением.

– Потому что ты так стремилась помочь Мисе? – спросил он голосом с легкой примесью сочувствия.

Намёк попал в цель. Гнев, вспыхнувший в глазах Шинигами был тому доказательством. «Ты хотела уберечь Мису от Эл. И тем не менее он жив, и он здесь. Твоя ошибка, Рэм».

– Тетрадь Смерти не может убивать через границу между мирами, – сухо ответила она. – Записав в неё имя L, я не умерла. Это означало, что его уже не было в твоей вселенной.

– То есть Эл даже не ощутил, что его имя уже в Тетради? – спросил Лайт. Если Рюузаки не знает, что это произошло, то заманив детектива назад в их мир в то время, где запись уже сделана, он покончит со своим упрямым противником раз и навсегда.

– Я не знаю. Может быть – боль, потеря сознания или какая-нибудь иная отдача. Но это не имеет значения. Боги Смерти чаще всего убивают из своего мира, а оттуда записи действуют на всех одинаково. Но не из одной вселенной на другую. Потому что они никак не сообщаются. Тетрадь Переселения – единственная вещь, связывающая миры между собой. И некоторые люди.

– Некоторые люди? – быстро спросил Лайт. Это становится все более интересным. Даже Миса отпустила наконец Бога Смерти и внимательно слушала её, глядя снизу вверх.

Рюук, до этого не вмешивавшийся в разговор, кашлянул.

– Много знать вредно, Лайт. Ты согласна со мной, Рэм, в том, что простым смертным много знать вредно? – ухмыляясь, поинтересовался он, повернувшись к ней.

Шинигами Мисы покосилась на Рюука. Лайт выругался про себя. Чертов Рюук! Вмешивается тогда, когда его никто не просит.

– Лайт, как ты собираешься одолеть L? – спросила Рэм, резко меняя тему. Было очевидно, что этот вопрос она собиралась задать, как только явилась. И ответ на него – единственное, что её сейчас интересовало. Что ж, этот её интерес можно использовать, чтобы больше узнать о Тетради Переселения. – Я могу его убить в этой вселенной.

– Нет, – Лайт скрестил руки на груди. – Теперь его убивать нельзя. «Иначе… Эл, ты действительно отдашь приказ кому-то из этих… сопляков убить меня? А у них хватит духу? Или ты дал это задание кому-то посерьезнее? Ты и вправду убьешь меня, Эл? – мысленно обратился он к своему сопернику, противнику, врагу. Тот предстал перед ним как вживую, прожигая Лайта своими черными глазами. На лице застыло выражение непокорства. – Ты борешься против Киры, потому что не признаешь его метод борьбы с несправедливостью. А где же своя справедливость? Ты презираешь убийство, и, чтобы защитить свою жизнь, ты готов пойти на убийство. Но тем не менее, ты все равно уверен в том, что превосходишь меня, разве не так?! Жаль, что я не мог видеть твоего лица, когда ты убедился на сто процентов, что я и есть Кира».

– Тогда что ты собираешься делать? – снова спросила Рэм.

– Скажи, – Лайт поднял на неё глаза. Рюук отказывается отвечать на этот вопрос, как всегда темня и недоговаривая. Может, Рэм ответит. Ведь всё это ради блага Мисы. – В Тетради

Переселения есть правило о том, чтобы оставаться некоторое время в мире её предыдущего владельца?

Прежде чем та ответила, прошла всего, может быть, секунда, но Лайту она показалась вечностью.

– Я не знаю, – ответила Рэм, и Лайт выдохнул, чувствуя раздражение. Она не стала бы лгать, если бы у неё был ответ. – Я никогда не владела этой Тетрадью. Они не принадлежат Богам Смерти, поэтому мне неизвестно ни одно из её правил.

– «Они»? Ты сказала «они», значит их много?

– Да.

Этот ответ его не удивил.

– И откуда же они берутся?

Рюук засмеялся и с хрустом откусил от яблока. Лайт был почти уверен, что тот опять вмешается и не даст ему получить полезную информацию. Но Бог Смерти молча продолжал жевать яблоки.

– В мире есть не только Боги Смерти, Ягами Лайт, – ответила Рэм. – Но ты это уже и сам понял.

====== Часть II. Глава 23. Никакой любви и дружбы не существует ======

Всю ночь Кате снились кошмары. Поначалу все было еще относительно нормально. Она убегала от маньяков по коридорам какой-то больницы. Потом робот, похожий на Терминатора, пытался свернуть ей шею. Было жутко страшно. Но, по правде говоря, это всё пустяки, по сравнению с тем, что её ждало после.

Потому что потом, во сне, она внезапно вспомнила, что у неё, оказывается, есть двухмесячная дочь. Такого ужаса, который испытала Катя, она не помнила, чтобы когда-либо испытывала наяву. Какая нахрен дочь?! Да все кругом с ума, что ли посходили?! Дочь! Ох*еть не встать! Пизд*ц просто! Да она еще слишком молода для такой важной (и ужасной!) миссии, как материнство! И еще хочется хоть немного пожить, а не стирать вонючие пеленки и круглые сутки слушать мерзкие детские вопли, от которых у неё начинала трещать голова уже спустя десять минут. И Катя сильно сомневалась, что верещание собственного ребенка будет ей хоть чуточку приятнее. Ведь она всегда ненавидела детей, едва видела, как в ней тут же просыпались блевательно-убегательные рефлексы. Это во-первых. Ну а во-вторых, она всегда хотела сына. Поэтому внезапное прочищение памяти о наличии у неё дочурки не вызвало ничего кроме внезапно подступившей глубокой депрессии и желания утопиться в унитазе. Еще никогда Катя так остро не ощущала стремления хотя бы еще чуточку пожить в свое удовольствие, а не ради кого-то.

Вершиной “счастья” была картина, где её собственная маман кутает пищащее существо, а сама Катя стоит в сторонке и с ужасом смотрит на ЭТО, боясь приблизиться и думая лишь о том, а где, собственно, тот урод, который подарил ей эту “радость”?! Куда он делся, сволочь?!.. Выпустить ему кишки, и чтобы, сука, сожрал их!!!

Катя проснулась вся мокрая от пота, с колотящимся сердцем. Но едва поняв, что это сон, тут же со счастливой улыбкой распласталась на постели, блаженно прикрыв глаза. Сон, всего лишь кошмарный сон. И она по-прежнему свободна, словно ветер. Прям камень с души свалился. Привидится ж такое – косой не отмахаешься!

Катя покосилась на вторую половину тахты, где детективьей тушки не обнаружилось. Зевнув и хорошенько потянувшись, она лениво сползла с постели и отправилась на кухню, по дороге почесывая бок.

Ночью она таки вернулась назад в комнату. Эл не сказал ей ни слова, да и она тоже. Какая нафиг разница у кого какая хрень в башке твориться? Проехали, как говорится. Вскоре ей наконец-таки удалось заснуть. Вот только приснился ей настоящий кошмар, от которого аж дрожь пробирала до самых маленьких косточек в организме.