Гость из мира Death Note
Шрифт:
Ничего-ничего. Она ему отомстит в самое ближайшее время. Надо только придумать, как. Гордо выгнув бровь, Катя покосилась на детектива, желая одним только выражением лица выразить всю глубину своего презрения.
* * *
Англичанка, видимо, не собиралась так просто сдаваться. Может, она решила, что прошлый раз Корсаров так хорошо прочитал текст лишь благодаря своей счастливой звезде. Может, что она сама тогда утратила сноровку, расслабилась, а потому и не смогла как следует замучить его до полусмерти. А может, дело было в отличной подготовке студентом именно этого текста. Кто знает? Но судя по её злорадному и гаденькому взгляду из-за стекол очков,
У Кати не возникло даже ма-алюсенькой, крохотной жалости в отношении Эла. Не смотря на лютую ненависть к англичанке, в этот раз она болела за неё. Даже прекрасно понимая, что Тамаре Евгеньевне не удастся засадить детектива, уж скорее случится цунами или Мак научится вести себя адекватно. Но все же, в самых глубинах её души горел небольшой огонёк надежды, что хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь проучит этого самодовольного козла. Пусть же ей поможет само проведение!
«Тамара Евгеньевна! Я болею за ВАС!!! Наподдайте ему!» – мысленно призывала англичанку Катя, когда та вызвала наконец-то Корсарова, чтобы тот прочитал текст. Абсолютно незнакомый, напичканный биологической терминологией от и до, ужасный для каждого из них… и совершенно безобидный для англичанина, которого заставили это читать. Удовлетворить недобрые желания Кати в отношении Эла могло только провидение. Ну пусть он как-нибудь ошибется, соринка в глаз попадет, поперхнется или слюной подавится!..
В этот самый момент, даже не начав читать текст, Эл внезапно кашлянул. Потом еще раз и еще. Катя искоса посмотрела на черноволосого парня. Ей почудилось, или он и правда только что подавился? Со счастливым неверием она продолжала коситься на детектива, который уже просто давился кашлем. Казалось, бедняга сейчас задохнется.
– Карсаров, когда вы уже начнете читать? – похоже, у англичанки лопнуло терпение. Она сверлила парня взглядом, столь пронзительным, словно пыталась его поджечь. Странно, как только Эл не задымился. Катя даже присмотрелась повнимательнее, вдруг дымок просто еще слабоват и она его просто не заметила.
– Я... я подавился, – с явным трудом выдавил из себя L. Помогите, кто-нибудь! Великий детектив умирает!
Англичанка издала столь характерное для неё цоканье и с подчеркнутым недовольством поджала губы.
– Нечего есть на паре, Корсаров, – со своей обычной издевательской улыбочкой вкрадчиво проговорила она. Походу, решила, что Эл на паре втихаря уминал булочку.
– Я подавился слюной, – выдавил Эл, наконец-то кое-как восстанавливая дыхание. Катя уже в открытую вытаращилась на него. Неужели Вселенная услышала её мольбы?! Может быть… Может быть, тогда, если она попросит силы мира, чтобы Эл споткнулся на выходе из кабинета, тот действительно бразнется лбом об косяк например?.. Оху*ть!
Катя злорадно хихикнула и опять покосилась на детектива. Тот выглядел слегка измученным и, похоже, немного утратившим бдительность. Бедненький… Такой несчастный! Катя картинно аж шмыгнула носом. Самое время отплатить ему за математику.
Подавшись в его сторону, она наклонилась прямо к его уху, которое, к сожалению, было прикрыто черными, как смоль, волосами. Но Катю это не остановило, скорее наоборот.
– Нечего пускать слюни на паре, Корсаров… – нежно прошептала она, намеренно даже не касаясь, а буквально скользя губами по его волосам, причем носом почти уткнувшись ему в ухо. Мысль о том, а не перебарщивает ли она, даже не пришла в голову в тот момент.
Катя неожиданно четко ощутила, как он дернулся.
Похоже, что игривое настроение, бывшее у него на математике, испарилось, и сейчас детектив не собирался терпеть её подколы. Надо же, какие мы переменчивые! Стоило ей лишь попробовать в свою очередь пошутить над ним его же способом, как он тут же обозлился на неё. Ну да, ей тоже не шибко понравилась его шутка, но она же в ответ не посмотрела на него, как на говно, которое не достойно даже прилипнуть к подошве, не то что сидеть рядом. О да, у L просто непревзойденное умение одним лишь взглядом принизить человека до невозможности. Не нужно даже выискивать какие-то изощренные оскорбления. Достаточно лишь этого взгляда, словно говорящего: ты мне не ровня, кто ты такая, чтобы позволять себе эту вольность?
«Детектив L, какой же ты все-таки ублюдок!» – злобно подумала она, отворачиваясь. И снова это странное чувство обиды и разочарования от того, что с ним не будет того простого и легкого общения. Он другой, пора бы это понять. И самое неприятное то, что она действительно не дотягивает до него. Это все равно, что пытаться вести себя панибратски с миллионером-владельцем фирмы, если сам ты всего лишь приходишь туда время от времени унитаз починить…
Ох, ну и ладно. Было бы из-за чего переживать! В конце концов, если уж и волноваться за кого-то, так это за Марусю. Бедная Маня, она ведь на самом деле надеется на близкие отношения с детективом L. Неужели она еще не поняла, что это за человек? На что она надеется?..
Ну, по крайней мере, что касается её собственных отношений с Элом, Катя видела все четко и ясно. Их можно было охарактеризовать одним незамысловатым предложением, цитатой из одного журнала: никакой любви и дружбы не существует.
* * *
Людмила Иосифовна не спеша кралась по лугу, трепетно прижимая к груди заветную трёхлитровую банку. Её орлиный глаз, который так безукоризненно замечал любые провинности студентов биофака, где она работала уборщицей, выискивал посреди зарослей травы притаившихся будущих составляющих её завтрашнего ужина.
– Так… где вы спрятались, мои лапочки? – ласково приговаривала Людмила Иосифовна, посекундно переводя взгляд справа налево и то и дело приседая или наклоняясь, чтобы заглянуть под густой травяной покров, что было весьма и весьма нелегко при её-то комплекции. Но даже такие тяжелые препятствия не останавливали целеустремленную тётю Люду, и она не смотря ни на что продолжала поиски.
Настойчивость в достижении цели всегда несет свои плоды, поэтому уже спустя десять минут Людмила Иосифовна с победоносным видом извлекла из-под крупного листа лопуха жирную виноградную улитку с коричневатой раковиной. Покрутив добычу в руке, тётя Люда довольно улыбнулась и отправила улитку прямиком в трёхлитровую банку, где уже прибывали остальные её несчастные сородичи.
Людмила Иосифовна была довольна собой. А именно: своими гениальными идеями, позволяющими превосходно экономить деньги. Если бы все её знакомые, а в особенности сестра, жили по её советам, то ей не приходилось бы целыми днями выслушивать нытье по поводу вечного отсутствия у последней денег. Валя умудрялась спускать свою пенсию на ветер за первую половину месяца, а потом всю вторую жить за счет знакомых, к которым бегала в гости «на чаёк», даже если те были против. Причем устраиваться на работу абсолютно не стремилась.