Гость из мира Death Note
Шрифт:
Во-вторых, Катя, к своему собственному удивлению, чувствовала угрызения совести. Она настолько свыклась со своим образом самовлюбленной эгоистки, для которой столь не характерны высоко-духовные терзания, что почти искренне надеялась, что чувства Маруси не особо её заденут. Тем более, что тому были веские причины.
Маня никогда не отличалась серьезными намерениями в отношении чего-либо. Или кого-либо. Хотя и всегда свято в это верила. Чего там. Её вере позавидовали бы все святые Библии. С той лишь разницей, что они верили в Бога, а Маруся — в себя и постоянство своих чувств. Что не мешало ей однако со скоростью убегающего
Когда Марина увлеклась Элом, пусть потом и ставшим реальным человеком, Катя никогда не верила в серьезность её великих чувств. Она называла это очередным «заёбом Маруси» и лишь смеялась над её тупыми восторгами в адрес несравненного детектива. Смеялась над её словами о его непохожести на других людей и прочей кучей восторженной лабуды, которую подруга выливала на неё литрами, как выливаются помои из канализационных труб.
Пока сама, к своему изумлению и неверию, не влюбилась в него. Тогда уже стало не до смеха. Тогда стало хреново и даже стыдно, так как сама вдруг оказалась на месте Маруси. Хотя, о ней тогда она думала меньше всего. Она думала о нем. И тогда впервые поняла, что имела ввиду Марина, когда однажды пыталась объяснить, чем же её так притягивает этот человек. «Он просто другой. В этом одном слове вся суть, понимаешь? Настоящий! Не ложь, не мираж. Не иллюзия. Нас окружает множество серых людей, которые изо всех сил пытаются выделиться. А ему это не нужно. Потому что он великолепен, он не подражаем!»
Да, теперь она понимала. Как никогда раньше. Катя не помнила, чтобы ещё хоть один парень когда-нибудь привлекал её так сильно.
И тем не менее, она испытывала угрызения совести. Она ещё до конца не разобралась, насколько серьезны были чувства Марины к этому человеку. По привычке, конечно, верила, что это просто очередной заеб подруги, увеличенный эффектом от того, что Эл — оживший мега-супер-крутой герой из другой вселенной и тот-самый-великий детектив. Особенно сильно верила вчера. Но кто знает. Кате было неуютно. Наверное, впервые ей было за что-то стыдно перед Марусей.
И почему той угораздило придти прямо в тот момент, когда она взяла его за руку. Катя не была любителем прилюдной демонстрации своих привязанностей и всегда с презрением косилась на обжимающиеся там и сям при всех парочки. И Эл очевидно тоже. Но в тот момент ей отчего-то захотелось прикоснуться к нему. С самого утра он казался ей странным. Если конечно, уместно так сказать о человека, который странен сам по себе. Но что-то ей подсказывало, что с ним что-то не так. Или это просто она уже сломала себе голову за все эти дни, пытаясь хоть немного понять его и то, что твориться у него
Послышался звук открывающейся двери, и Катя по инерции повернула голову в сторону вошедшего. Это был Эл. Она решила было, что он тоже пришел отвечать. Но вместо этого детектив внезапно позвал её по имени.
— Катя. Идем.
В смысле, идем? Что это он несёт? Она же сидит на зачете по английскому.
Она удивленно вскинула брови и огляделась. Все присутствующие, как один, оторвались от своих дел и смотрели на детектива. Англичанка тоже повернула голову в сторону стоящего в дверях парня. На её лице была смесь удивления и негодования. Ещё бы. Такого не бывало раньше.
— Молодой человек, выйдите, — процедила Тамара Евгеньевна таким тоном, словно надеялась, что наглец захлебнется в несметном количестве содержащегося в её голосе яда.
Катя сглотнула, чувствуя, как сжалось сердце. Что-то случилось. Эл не стал бы так просто врываться сюда и звать её. Но все же она не решалась так просто встать и свалить с зачета.
— Катя, — вновь позвал Эл уже с еле скрываемым нетерпением. — Скорее идем. Кира снова объявился. Нужна помощь.
— Молодой человек! — уже почти прорычала Тамара Евгеньевна.
Что-то в его голосе заставило её понять: случилось страшное. И все остальное: зачет, злая англичанка, недоумевающие одногруппники, пялящиеся на них — всё это сущая дребедень. Вскочив со стула и не обращая внимания на реакцию окружающих, в том числе преподши, Катя схватила свой рюкзак и быстро вышла, буквально вылетела из кабинета. Англичанка что-то кричала ей в след, но Катя не расслышала. Эл закрыл за ней дверь.
— Плохие новости? — быстро спросила Катя, едва они оказались подальше от кабинета.
— Да. Не очень, — ответил Эл ровным голосом.
— Мы все умрем? — шутливо спросила Катя, пытаясь делать вид, что совсем не волнуется.
— Вполне возможно, — отозвался детектив, глядя перед собой. Он был по-прежнему спокоен. Слишком. Даже не верилось, что таким тоном можно говорить о возможности смерти. Кате второй раз за это утро нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, взять за руку. Попытаться почувствовать то, что ощущает он.
Вместо этого она спросила:
— Как скоро?
Эл на мгновение задумчиво прикусил ноготь большого пальца, глядя перед собой пустыми глазами, затем отнял руку и повернулся к ней.
— Срочно найди Марину, — быстро отдал распоряжение он. — Прямо сейчас.
Катя нахмурилась, начиная нервничать всё больше. Его поведение ей абсолютно не нравилось. Он что-то скрывал.
— Ты мне скажешь, что случилось?
Эл вдруг сморщился, словно ему внезапно стало очень больно. И сжал пальцами переносицу.
— Павел Корсак мертв, — ответил он. — И твоя подруга Алина скорее всего тоже. Нам надо спешить.
* *
Алина застыла на месте, с телефоном, приложенным к уху. Всё ёще не в силах понять, осознать произошедшее. Не в силах поверить.
— Останови его, — услышала она где-то вдалеке голос L. — Попытайся задержать…
— Дядя! — закричала она, обретя наконец способность действовать. — Дядя!
Сорвавшись с места, Алина бросилась вслед за Павлом, всё ещё сжимая в руке телефон. Забежав за угол дома, едва не подвернув ногу, она застыла на мгновение, ища его глазами. Сердце билось, как ненормальное, в горле застыл ком. Этого не может быть, не может быть. Это просто какое-то недоразумение.