Гость из мира Death Note
Шрифт:
Но ничего. Доведу я тебя до нервного срыва, Элюшка, обещаю. Не будь я Катя. Но ты уж меня прости. Я же не виновата, что меня так интересует твой характер.
«Я начинаю превращаться в Мака», – подумала Катя. Вот тот как раз любил смущать людей, а потом наблюдать за их реакцией. Так Катя с ним и познакомилась в первый же день занятий, когда Мак полез к ней с идиотскими вопросами, за что чуть не лишился нескольких зубов. С тех пор они с ним и стали отличными друзьями.
А L такой необычный человек, и раз уж им суждено было встретиться, то почему бы не изучить его характер поподробнее, мм?
На этой веселой ноте она, наконец, заснула. Забыв про яблоко, которое так и осталось лежать рядом с ней на кровати.
* *
На следующий
Вопреки своему обычаю, сегодня Алина опоздала всего лишь на первую пару и только на десять минут, за что, наверное, достойна была Нобелевской премии за самое маленькое опоздание в своей жизни, если бы только их, Нобелевские премии, за это выдавали. Что же послужило причиной столь необычного случая? Ответ один: L. С того момента, как она проснулась сегодня утром, Алине натерпелось снова с ним увидеться, дабы на всякий случай ещё раз убедиться, что вчерашние события не плод её больного воображения или результат излишней увлечённости одним небезызвестным аниме-сериалом под названием «Тетрадь Смерти».
Надо отметить, что Алина очень любила фотографировать, и я не преувеличу, если скажу, что фотограф из неё был очень хороший. Просто замечательный. Не зря же она проходила для этого специальные курсы. Среди своих друзей она была, так сказать, неустанным папарацци, снимая всех, всё, везде и всегда. Фотик был для неё, что меч для рыцаря-Джедая. Она с ним не разлучалась никогда. Но из любого правила бывают исключения. И вчера, как всегда опаздывая в университет, она забыла взять его с собой. К чему это я? А к тому, что Аля, будучи фотографом до мозга костей и даже глубже, просто не смогла бы себе простить, если бы не сделала хотя бы одну-единственную фотографию L. Да, Алина собралась сфотографировать детектива L. Втихаря. Потому что понимала, что добровольно тот вряд ли согласится ей позировать. Он же не Маруся. Вот она-то готова была фотографироваться до потери сознания или до тех пор, пока фотоаппарат Алины не задымится. Когда-то Марина пробовала себя в качестве фотомодели, и, похоже, страсть к съёмкам у неё не уменьшилась и по сей день.
Естественно, Алина понимала, что фотографировать человека без его согласия не очень хорошо, и она предпочитала даже не думать о том, что будет, если L засекёт её за этим занятием. Но как же хотелось оставить себе на память хотя бы какую-нибудь фотку! Хоть какую! В память о том, что он на самом деле был здесь. Девушка на секунду представила себе, как было бы потом прикольно выложить его фото «Вконтакте» в группе фанатов детектива L. Все бы спрашивали, где она такого похожего парня откопала… Конечно же, Алина не собиралась так делать, это уже совсем свинство было бы с её стороны, но помечтать-то можно? На самом же деле Алина никому не покажет эту фотографию. Это будет её маленькая тайна, а чего L не узнает, ему не повредит.
С такими многообещающими идеями, довольная, Алина быстро зашла в здание биофака.
…Дверь третьей поточки тихонько приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Алины Шухрай. Воровато озираясь по сторонам, девушка осторожно прошмыгнула в помещение и, согнувшись в три погибели, прокралась в направлении наиболее близко расположенного на заднем ряду места, при этом, не спуская глаз со спины математицы, которая, на счастье Алины, самозабвенно распиналась возле доски. Фуух, пронесло! Аля расплылась в идиотской улыбке и смахнула со лба капли пота. Нет, ей реально повезло! Обычно математица замечала всё, начиная с того, что кто-то посмел чихнуть во время объяснения сложной новой темы или крайне сложной новой темы и заканчивая летающей по аудитории мухой, которая слишком громко жужжит. А уж если кто-то посмел опоздать на священный урок математики… то тут же вылетает обратно за дверь. Перечить этой преподше никто даже не пытается. Так что незаметное проникновение в аудиторию Алина могла считать просто героическим подвигом. Тем более, уже на следующей неделе экзамен, а это не шутки! Так что пропускать лекции, отведенные на повторение, ни в коем
– Эй вы, на последнем ряду! – внезапно рявкнула Наталья Ивановна Тарелка. – Что ещё за странное шевеление?!
Алина покосилась на болтающих соседей. Как хорошо, что это не про неё. Аля открыла тетрадь и уткнулась в неё носом, изо всех сил создавая видимость работы. Интересно, математица заметила её неожиданное появление? Вроде бы нет.
Когда «странное шевеление» прекратилось и Наталья Ивановна опять отвернулась к доске, на которой были написаны какие-то страшные вещи, Аля оторвала нос от тетради и начала искать глазами своих друзей. Вот они, как обычно, на третьем ряду: Катя уткнулась носом в свой конспект и что-то усиленно строчит, не забывая, конечно же, одной рукой перебирать прядь волос; Маруся рассеянно пялится на доску, сверяя написанное на ней со своей тетрадью; Мак, подперев левой рукой щеку с довольной физиономией, лениво развалился на своём месте, заняв при этом половину соседнего. Как обычно, все вместе, не хватает только Алины.
И тут у Шухрай отвисла челюсть. Между Маком и Катей сидел L и тоже, как и все остальные, что-то записывал в тетрадь. Какого… Что он здесь делает?!! Нет, конечно, вполне возможно, что ему просто стало скучно, и он решил посидеть с ними на лекции, но какого хрена он конспектирует её?! Причём, поскольку Алина хоть и сидела сзади, но могла видеть профиль детектива, было очевидно: он не просто от скуки что-то калякал в тетради, а списывал примеры с доски с серьёзным видом человека, который пытается вникнуть в суть дела. Зачем ему это?..
– Немедленно создали тут тишину! – рявкнула математица, поскольку в поточке стало слегка шумно. – Или будете самостоятельно готовиться к экзамену!? И посмотрим тогда, что вы мне там нарешаете!
Алина вздохнула и уставилась в свою тетрадь. Вот зачем бередить рану, а? Она и так мучилась нехорошим предчувствием, а тут ещё постоянно подливают масло в огонь. И на пересдачу идти очень не хотелось. Ещё не остыли воспоминания о том, как она пересдавала в прошлом семестре неорганическую химию, вместе с Катей, которая тоже умудрилась запороть этот предмет. Как тогда у Волковой нечаянно выпала шпора, и они едва успели её спрятать, пока препод не заметил. Вот только математику Катя сдаст с первого раза, в этом нет сомнений. Так что в этот раз на дружескую поддержку рассчитывать не приходится.
С тоской посмотрев на примеры в тетради, при которых у Алины пропадало желание жить, девушка взяла в руку ручку и сосредоточенно начала слушать лекцию.
До конца пары она занималась только конспектированием, хотя каждые пять минут её взгляд сползал на затылок, сидящего на 3-ем ряду Эла. Всё ещё тяжело было привыкнуть к его присутствию здесь.
Алина покосилась на свою новую сумку (порванную контролёрами она оставила дома), в потайном кармашке которой был спрятан бережно сложенный пополам листок из Тетради Смерти. Проснувшись сегодня утром, она была уверенна, что произошедшее вчера ей просто приснилось, но листик, так и оставшийся в её сумке, развеял всякие сомнения. Он был там же, где она положила его вчера. И Эл тоже никуда не собирался исчезать.
За 10 минут до окончания пары математица потребовала, чтобы старосты принесли ей журналы всех групп, и принялась отмечать отсутствующих. Данная вредная привычка появилась у неё не так давно. Математица заявила, что не намерена терпеть незнание предмета, основанное на прогулах. Поэтому пообещала убить каждого, у кого будут пропуски. Преподша называла номер группы, все, кто входили в неё, вставали. Матемаца произносила их фамилии по списку, тот, до кого доходила очередь, называл себя и садился. И так далее…