Государственные игры
Шрифт:
Фокс коротко кивнула Роджерсу, попрощалась за руку с Мартой и направилась к выходу.
– Сенатор? – окликнул ее генерал.
Женщина остановилась и повернулась к Роджерсу. Тот сделал несколько шагов в ее сторону. Фокс была с ним почти одного роста, и ее ясные серо-голубые глаза практически в упор уставились в его лицо.
– Даррелл Маккаски и Лиз Гордон получили задание на разработку проекта, – сообщил ей Роджерс. – Полагаю, вы уже слышали о банде террористов, которая напала на съемочную площадку в Германии?
– Нет, – призналась Фокс. – В утренней “Пост” об этом ничего
– Знаю, – сказал Роджерс. Все правительство узнавало новости либо из газеты “Вашингтон пост”, либо из телепередач канала Си-эн-эн. И он рассчитывал на то, что сенатору еще ничего не известно. – Это случилось часа четыре назад. Убиты несколько человек. Там в командировке находится Боб Херберт, и он попросил нас о помощи.
– И вы что же, считаете, мы должны помогать немецким властям проводить расследование? – искренне поразилась женщина. – Что за жизненно важные интересы Америки на сей раз находятся под угрозой? Стоит ли игра свеч? И должно ли это волновать наших налогоплательщиков?
Роджерс тщательно взвесил свою следующую фразу. Он расставил капкан, и “Лиса” шла прямого в него. И когда тот захлопнется, сенатору, похоже, будет больно.
– Волноваться станут только двое из налогоплательщиков, – ответил генерал. – Родители двадцатиоднолетней девушки, которую, возможно, похитили эти террористы.
Серо– голубые глаза женщины подернулись влагой. Сенатор дрогнула, стараясь держаться по-прежнему прямо. Понадобилось какое-то время, прежде чем она снова смогла говорить.
– Вы же не берете пленных, генерал, или все же берете?
– Беру, когда враг добровольно сдается, сенатор. Она продолжала смотреть на него. Казалось, в ее глазах вдруг собрались все скорби мира, и Роджерс ощутил себя исчадием ада.
– Что вы все же хотите от меня услышать? – с явным усилием спросила Фокс. – Конечно же, помогите спасти эту девочку. Она же американка.
– Спасибо, – поблагодарил ее Роджерс, – и простите меня ради Бога. Иногда интересы Америки кроются в наших же поступках.
Фокс какое-то мгновение продолжала смотреть на Роджерса, а затем перевела взгляд на Марту. Пожелав ей удачного утра, сенатор быстро покинула кабинет. Ее помощники последовали за ней, не отставая ни на шаг.
Роджерс не помнил, чтобы он поворачивался и забирал документ о бюджете, но, когда он направился к двери, тот каким-то образом оказался в его руке.
Глава 17
Анри Торон и Ив Ламбек стряхнули с себя последние остатки сна. Теперь им было не до раскачки. Возвращение Жан-Мишеля разбудило мужчин, а телефонный звонок месье Доминика мигом привел этих двух французских громил в состояние полной готовности.
Полной боевой готовности.
Жан– Мишель понимал, что, конечно же, сам допустил ошибку. К нему были приставлены телохранители, а он посвоевольничал и отправился в Сант-Паули в одиночку. Все трое приехали в Германию в час ночи, после чего Анри с Ивом резались в “блэкджек” до половины третьего. Ему самому и надо-то было всего лишь растолкать их, и тогда
– Как вы думаете, для чего месье Доминик посылал нас вместе с вами? – прорычал при виде Жан-Мишеля Анри. – Охранять вас или отсыпаться?
– Я никак не думал, что мне угрожает какая-то опасность, – честно признался тот.
– Когда имеешь дело с немцами, опасность есть всегда, – мрачно изрек Анри.
Месье Доминик позвонил в тот самый момент, когда Ив заворачивал в полотенце кубики льда, чтобы приложить к глазу Жан-Мишеля. Трубку поднял Анри.
Их хозяин даже не стал повышать голоса. Впрочем, он никогда его и не повышал. Он попросту объяснил, что им следует сделать, и приказал выполнять сказанное. Оба и так знали, что будут наказаны внеочередной службой на месяц за то, что проспали. Это было обычным наказанием за первый прокол. Тех, кто подводил дважды, увольняли без разговоров. И чувство собственной несостоятельности из-за того, что подвел хозяина, было куда болезненней, чем то, которое они испытали, когда вынужденно оставили подушечку пальца в корзине одной из гильотин месье Доминика.
А потому теперь, доехав на такси до Сант-Паули, они терпеливо ждали, прислонившись за машиной, неподалеку от входа в клуб “Аусвехзельн”. Улицы начинали потихоньку заполняться туристами, правда, участок метров в двадцать между французами и дверью клуба оставался относительно безлюдным.
Несмотря на внушительный рост – сто девяносто сантиметров, – Анри походил на громадную бочку, Ив был еще выше его и шире в плечах. Первый был вооружен бельгийским пистолетом двойного действия “GP”, а у второго во внутреннем кармане куртки лежала “Беретта-92Р”. Задача их не отличалась особой сложностью: им следовало попасть внутрь клуба и, прибегнув к любым способам, которые только потребуются, заставить герра Рихтера поговорить по телефону.
Уже более двух часов Анри неотрывно следил сквозь табачный дым от прикуриваемых одна за другой сигарет за дверью клуба. Когда та, наконец, открылась, он коснулся руки Ива, который тут же прекратил жевать свою самодельную жвачку, и они поспешили вперед.
Фигура мужчины гигантских размеров заслонила дверной проем. Французы, сделав вид, что проходят мимо, вдруг резко остановились и, прежде чем колосс успел переступить порог, пистолет Анри уперся ему в живот с требованием вернуться обратно.
– Наин, – послышалось в ответ.
Либо немец был слишком уж предан своему боссу, либо на нем был бронежилет. Анри не стал утруждать себя повторной просьбой. Он просто с силой ударил каблуком по ноге мужчины и одновременно толкнул его внутрь. Здоровяк со стоном грохнулся о стойку бара, а Анри тут же приставил к его лбу ствол. Ив тоже поспешил достать пистолет и растворился в полумраке, пройдя в глубь помещения справа от них.
– Рихтера! – потребовал Анри от мужчины. – Где он? В ответ, вышибала из “Аусвехзельна” послал его по-немецки к черту. Слово “Holle”, означавшее преисподню, было Анри знакомо, а смысл остального он понял по интонации.