Государственный переворот: Практическое пособие

Люттвак Эдвард Николае

Экономия в расходах на социальные нужды и сокращение расходов на образование привели к тому, что западное общество начинает терять организационную и интеллектуальную мобильность. Подрастающие поколения не способны подстраиваться под быстрые темпы развития турбокапитализма, а «интеллектуальные гетто» не способны произвести достаточное количество квалифицированных и мобильных кадров. Для того чтобы сохранять технологический разрыв между Востоком и Западом, развитые страны должны были бы не сокращать, а увеличивать расходы на систему образования и производить её качественную модернизацию. Но этого не произошло. К тому же сократились темпы «вымывания умов» из развивающихся стран и стран бывшего социалистического лагеря, образовательная система которых предоставляла Западу профессиональные кадры, за подготовку которых не требовалось платить. Находящаяся в состоянии победоносного наступления армия геополитически активных западных стран забыла о своих тылах, пока ещё они страдают лишь от собственного организационного трения, но как только их конкуренты мобилизуют свои силы и выработают систему контрмер, мы сможем наблюдать в этом противостоянии переходную

точку-«кульминационную точку успеха»

Похоже, что и разогнавшийся до безумных пределов турбокапитализм также исчерпал свои возможности. Наглядным свидетельством этому является начавшийся в 2008 году и продолжающийся до сих пор международный экономический кризис, приведший государства к необходимости проводить мероприятия по спасению банковской и финансовой системы, которая ранее так ревностно освобождалась от государственного контроля.

Прогнозы

В XIX–XX веках, оказавшись в похожих ситуациях, геополитически активные страны развязывали войны. Однако возможность возгорания Третьей мировой войны, по принципу предыдущих мировых войн, маловероятна: ввязываться в реальные «Горячие конфликты», ведущие к открытому вооружённому противостоянию при наличии у потенциальных противников ядерных арсеналов, сегодня никто не хочет. Что, впрочем, не исключает возможности резкого обострения геоэкономических баталий, в комплекте с разжиганием региональных конфликтов, в процессе которых будут использоваться стратегия постгероических войн и технология разжигания гражданских войн.

Текущий экономический кризис с некоторыми уступками можно упаковать в концепцию естественного развития капитализма, которому свойственны всплески и падения, кризисы и войны. Но дело в том, что происходящее сегодня в определённом смысле являлся ещё и искусственно организованным событием. И если кому-то уже несколько раз удавалось, пусть даже и случайно, спровоцировать экономический кризис, то в будущем появляется возможность технологизировать этот процесс и сделать эти кризисы управляемыми. Их можно организовывать в отдельно взятых странах, в отдельных регионах, на отдельно выделенных рынках (например — сырьевом или на рынке энергоносителей, если потребуется приструнить производителей нефти, газа или металлов), а можно действовать и в геополитических масштабах, просто нужно продумать меры по защите своей национальной экономики. Ведь, по сути, «финансовый пузырь» — это стихийно возникшая «финансовая пирамида». В возникновении финансовых пузырей обычно обвиняются «естественные законы развития капитализма», и осудить эту социально-экономическую стихию невозможно, ведь даже не все создатели финансовых пирамид закончили свою карьеру в тюрьме.

По мере разрешения текущего экономического кризиса на международной арене, скорее всего, будут набирать силы процессы, обратные процессам глобализации и турбокапитализма: государства начнут более ревностно защищать свои национальные рынки, национальную валюту и по возможности проявлять собственную геоэкономическую активность. Усилится и уровень контроля государств над экономикой, что в некоторых западных странах может привести к победе на выборах социалистов или/и умеренных националистов. Будут продолжаться попытки снижения роли доллара как международной резервной валюты.

Но для противостояния процессам глобализации и втягивающей силе турбокапитализма не достаточно одной лишь геоэкономической воли и решимости национальных элит, для этого ещё нужны сырьевые, энергетические, технологические и финансовые ресурсы. Большинство западных, во всяком случае — европейских, стран сегодня находятся в очень сильной сырьевой и энергетической зависимости от других государств, поэтому, несмотря на лозунги о защите своих национальных экономик, они будут вынуждены ратовать за всё большую свободу мирового рынка. В условиях свободного рынка для западных стран существуют два пути сохранения конкурентных преимуществ: во-первых, вложение в развитие своих производственных, финансовых, инфраструктурных и военных технологий и, во-вторых — запуск процессов, мешающих потенциальным конкурентам развивать их технологии и их собственную экономику. Добиться ещё большего увеличения темпов роста в рамках существующих моделей устройства западного общества довольно-таки трудно, зато использовать наличную военную, финансовую и организационную мощь для дестабилизации регионов претендующих на реализацию собственных геоэкономических амбиций у Запада пока ещё вполне достаточно.

Несмотря на суровый климат, который создают на международной арене процессы глобализации, остаётся потенциальная возможность для расцвета некоторых относительно «самодостаточных стран». Тех государств, на чьей территории имеются богатые запасы сырья и энергоресурсов и которые имеют достаточно развитую научную и производственную базу для модернизации своей экономики, хотя и не обладают первенством в развитии передовых технологий. При реализации грамотных экономических реформ, предполагающих, в частности, разумный обмен имеющихся природных ресурсов на недостающие в стране технологии, и при условии поддержки государством национального бизнеса, эти страны могут завоевать себе возможность несколько дистанцироваться от процессов глобализации, или же предложить собственные условия участия в этом процессе. Россия и Бразилия вполне подходят под определение подобных стран. Однако для того чтобы воспользоваться имеющимися ресурсами и предоставленными обстоятельствами, страна должна обладать сильной и легитимной властью, с реальной поддержкой населения, а также иметь профессиональную геоэкономически активную бюрократию. И то и другое на сегодняшний день в России отсутствует.

Развитию «самодостаточных стран» могут помешать не только внутренние, но и внешние обстоятельства. Уже существующие сейчас геоэкономически активные страны, имеющие достаточно мощные технологические и финансовые ресурсы, а также сложившуюся

и способную к ведению геоэкономических войн бюрократическую машину, будут препятствовать попыткам закрытия национальных рынков и ужесточения доступа к природным ресурсам, производимым слаборазвитыми странами. Запад уже упустил из виду Китай, который в течение нескольких десятилетий превратился из экспортёра сырья в крупнейшего в мире потребителя, Поэтому к промышленным политикам других развивающихся стран, обладающим богатыми запасами природных ресурсов, внимание будет очень пристальным. Ведь если и Россия вдруг действительно запустит реформы, предполагающие смену парадигмы развития, и приступит к диверсификации экономики с увеличением объёмов внутреннего потребления, то дефицит природных ресурсов в мировой экономике станет ещё более острым. Сложившийся альянс сильных в экономическом, технологическом и военном смысле государств постарается использовать пока ещё имеющееся геоэкономическое и военное превосходство для утверждения на международной арене нужного им положения дел.

В идеологическом плане могут быть разработаны новые демократические принципы. Например, утверждены на международном уровне законы «об эффективном и демократичном использовании страной подвластной ей территории» в комплекте с законом «о справедливом использовании мировых природных ресурсов для нужд всего человечества». И Европа, и США, и Китай поддержат эти начинания, и тогда «самодостаточная» (в смысле имеющихся природных ресурсов), но не демократическая и неэффективно управляющая своей территорией Россия получит порицание от мирового сообщества, со всеми вытекающими последствиями. Вряд ли объединение в один альянс с Бразилией, Венесуэлой и странами Персидского залива поможет в противостоянии с вышеуказанным альянсом развитых стран.

Возвращение эры большой стратегии. Китай и США

В феврале 2011 года Эдвард Люттвак посетил Россию с серией лекций, содержание которых заключалось в том, что, судя по всему, практика grand strategy будет задействована вновь [173] . У Америки была возможность в течение двадцати лет существовать в качестве единой сверхдержавы, но в наши дни на горизонте появляется новый достойный игрок в геоэкономических и геополитических играх — Китай. Данная страна накопила достаточную экономическую и финансовую мощь, она освоила тактику ведения геополитических игр, сумела сформировать геоэкономически активную бюрократию, набрала высокие темпы развития и, буквально в последние годы, приступила к активному наращиванию не только экономического, но и военного потенциала.

173

См. Edward luttwak. the rise of China and the Logic of Strategy: a history of the (almost) inevitable future. В данной статье Люттвак обсуждает те же темы, которые прозвучали на лекции. Русский перевод этой статьи — «Возрастающая мощь Китая и логика стратегии: история о почти неминуемом будущем» — размещён в качестве приложения в изданной нами книге «Стратегия: Логика войны и мира». Статья является сокращённой версией одноимённой ещё не изданной книги Эдварда Люттвака, перевод расширенной и доработанной версии которой мы планируем издать в ближайшем будущем.

По мнению Люттвака, Китай переходит к более активной и агрессивной стратегии поведения в международной политике. У него начали портиться отношения с соседями, появились и обострились территориальные претензии к другим странам. В последние годы Китай всё чаще вступает в конкурентные отношения с США в сфере экономики и геоэкономики [174] . «Однако начиная с 2008 года китайская политика резко изменилась. — Пишет Люттвак в своей статье. — Возможно, это было вызвано решительной переоценкой роли Китая в мире, вызванной западным экономическим кризисом, который, вроде бы, подтвердил правильность китайской экономической политики („пекинский консенсус“) и одновременно сильно подпортил имидж демократического капитализма западного стиля. Но, вероятно, первопричиной стал просто взрыв высокомерия. В любом случае последствия всего этого были предсказуемы: самоуверенные утверждения, ироничные опровержения и резкие предупреждения стали более частыми в китайском официальном языке при комментариях международных проблем, что сопровождалось многочисленными разговорами на тему перехода Китая от „следования правилам“ к „установлению правил [175] “.»

174

«Каждая страна и исторический период различны, что обессмысливает большинство аналогий, но парадоксальная логика стратегии всегда одна и та же — отсюда аналогичные рецепты Карла фон Клаузевица и Сун Цзы (Ш?) столь отдалённых друг от друга во времени, расстоянии и в культурном контексте. По этой логике, из-за возрастающего сопротивления, вызванного растущей мощью, Китай может даже стать слабее на уровне большой стратегии именно из-за своей собственной растущей силы, что является поистине парадоксальным итогом. Такой результат может быть, по крайней мере, смягчён, если не вовсе предотвращён, если растущая мощь Китая будет компенсирована во всё большей мере миролюбивой и ненастойчивой внешней политикой. Таким образом, парадоксальная логика действует вопреки обычному здравому смыслу и нормальным человеческим инстинктам, так как нет ничего естественного в том, чтобы стать более скромным, если твоя сила растёт». Эдвард Люттвак. Почему Китай не станет следующей сверхдержавой глобального масштаба… И как бы он мог ею стать. С. 361.

175

Эдвард Люттвак. Почему Китай не станет следующей сверхдержавой глобального масштаба. И как бы он мог ею стать. С. 363–364.