Государство и рынок: механизмы и методы регулирования в условиях перехода к инновационному развитию
Шрифт:
Так, во-первых, было выявлено, что разработка и/или внедрение инноваций не рассматривается топ-менеджментом в качестве приоритета и целевого ориентира ни на одном из предприятий; 100 % опрошенных убеждены, что инновационная активность, а тем более инновационная деятельность – это государственные функции; бизнес играет здесь вторичную роль. Отметим, что это убеждение противоречит как объективным процессам развития мирового хозяйства, так и ментально-целевым установкам передового менеджмента Запада и стран Юго-Восточной Азии.
Во-вторых, технологическое отставание, низкую инновационность своего предприятия 40 % опрошенных связали с некорректными действиями предыдущего руководства, 20 % – с деградацией предприятия в ельцинский период, 40 % – со сложностями современного «кризисного»
В-третьих, в ходе исследования обнаружило себя следующее противоречие: с одной стороны, большинству руководителей свойственна высокая готовности идти на риск в повседневной деловой деятельности – согласно опросу свыше 70 % постоянно принимают хозяйственные решения с высокой степенью риска, и это обстоятельство может быть использовано как положительный момент при запуске инновационных проектов. С другой стороны, только 10 % руководителей просчитывают и прогнозируют последствия рисковых решений, используя научно обоснованные методы, и при этом ни один из опрошенных (!) не признал ошибочными даже те свои решения, в результате которых предприятие понесло убытки, ему был нанесен ущерб.
Таким образом, в качестве особенностей деловой ментальности российских топ-менеджеров, которые необходимо учитывать в процессе внедрения активно-инновационной парадигмы, наряду с высокой готовностью к риску выступают непризнание собственных ошибок, неприемлемо низкий уровень личной ответственности. Что касается соотношения теоретической, абстрактной («когда-нибудь потом, когда основные проблемы будут решены») и реальной готовности к внедрению инноваций, отметим, что 50 % опрошенных топ-менеджеров заявили о готовности внедрять инновации в ближайшее время на следующих условиях – минимизация риска и налогообложения, долевое участие государства в софинансировании проектов, наличие и реальное обеспечение госгарантий.
Таким образом, вопрос кардинального повышения инновационной активности, а значит и реальной конкурентоспособности хозяйствующих субъектов и экономики в целом на основе механизмов взаимодействия государства и рынка, выходит из плоскости тривиальных решений, требуя энергичного, поступательного движения по следующим позициям:
– формирование устойчивой парадигмы активно-инновационного поведения для всех участников хозяйственной деятельности, государственных и рыночных структур; как показывает передовой опыт – уровень восприятия инноваций в современном обществе должен быть чрезвычайно высок; мировые стандарты скорости и глубины внедрения инновационных продуктов требуют от руководителей российских предприятий внутренней установки на активную инновационность;
– формирование структуры федерального уровня, ответственной за выработку программного целевого документа (имеющего силу федерального закона) по развитию территорий и отраслей страны с ориентацией на лучшую практику советского периода (реализация планов ГОЭЛРО, развития производительных сил на Востоке, создания ТПК), передовые идеи ученых и опыт других стран в использовании планово-рыночных механизмов (Франция, КНР и др.);
– запуск «точек роста» в региональных центрах с обоснованием единой для каждого региона концепции, выработкой приоритетов, принимаемых всеми участниками инновационного процесса, и далее с четко поставленными и дифференцированными целями и задачами для государственных и предпринимательских структур, конкретизацией их по срокам, и разграничением ответственности;
– запуск системных государственно-рыночных механизмов с целью постепенной интеграции фрагментированной и неоднородной хозяйственной среды в кластерные формы структурной организации инновационных процессов, способные обеспечить устойчивый характер инновационной активности, высокую степень проникновения знаний и обучающих практик, динамичность и эффективность организационно-структурных изменений;
– формирование в региональных столицах, границах «точек роста» информационно-знаниевых баз, в которых бы аккумулировалась деловая информация, связанная с правовым консультированием, деятельностью
– организация системы интерактивного мониторинга и контроля за реализацией инновационных программ с государственным участием на основе комплексной и адекватной оценки результатов. Индикаторы инновационной активности предлагается анализировать в трех ракурсах, сопоставляя, а) затраты с нормативными значениями бюджетных расходов; б) с аналогичными показателями в других странах, регионах, городах; в) фактических показателей с прогнозируемыми.
Дополним сказанное некоторыми соображениями. Так, представляется неизбежной замена сложившейся в российской хозяйственной практике «философии гостя» на более позитивные культурно-ментальные установки. Например, в практике развитых в технологическом отношении стран успешно работают «философия контракта» (США, Канада, др.), «философия судьбы» (Япония, Южная Корея), выстроенные на основе единых для общества, бизнеса и государства ценностных установок.
Для России начала 21 века, в силу крайней культурно-ментальной неоднородности общества по социальному, профессиональному и возрастному критерию (старшие воспитаны и придерживаются ориентиров советской ментальности, молодежь – западной, среднее поколение несет эклектику тех и других, установки их изменчивы), проблема выработки единой философии, общезначимых ценностей сохраняется. На наш взгляд, только на основе объединяющей национальной идеи, поддерживаемой всеми гражданами (вспоминая исторический опыт советского периода), в российской хозяйственной среде будут достигнуты качественные и конструктивные сдвиги.
С точки зрения ценностных ориентиров, генеральной целью здесь выступает перестройка сознания рабочего, специалиста, руководителя, чиновника, представителей профессиональных и территориальных сообществ в русле активно-инновационной парадигмы. Для этого, на наш взгляд, должен быть сформирован доступный для понимания, лаконичный «язык реформ», с помощью которого выстраиваются культурно-ментальные и коммуникативные конструкции участников инновационного процесса.
С учетом особенностей российского логоцентризма (по Клейнеру Г.Б.), для внедрения активно-инновационной парадигмы требуется отход от многословия, семантически запутанных фраз и смысловых барьеров; напротив, все целевые и ментальные установки должны быть четкими и лаконичными. И тогда программы инновационного развития в регионах можно сформулировать на основе доступных для понимания концепции, стратегического направления и разделяемых большинством приоритетов. Так, например, в КНР используется следующий подход: концепция «четырех окон» (окно для технологий, окно для менеджмента, окно для знаний и окно для внешней политики), в качестве приоритетов выступают промышленные комплексы, привлечение инвестиций, экспорт; генеральным определяется направление, связанное с развитием новых высоких технологий [77] .
На основе новой парадигмы экономическая политика в регионах будет выстраиваться с учетом тенденции «четкого обратного движения от реактивного представления о распределительном благоденствии к проактивной позиции формирования эндогенной инновационной мощности региона как сердцевины экономического развития» [78] . С позиций создания «точек роста» неотъемлемой частью экономической политики региональных властей становится участие в процессах накопления инновационной емкости предприятиями региона, повышения их инновационной мощности, смены технологических траекторий развития. Конечной целью экономической политики в русле активно-инновационной парадигмы будет рассматриваться «конструирование региональных конкурентных преимуществ» на долгосрочную перспективу на основе сформированной базы уникальных знаний (коллективных, неявных, кодифицированных), компетенций и ресурсов, создания эффективных социальных сетей.