Говорит командир корабля. Вопросы, ответы и наблюдения опытного пилота
Шрифт:
Только вот начальник охраны весьма серьезен.
Я понимаю: нож мне обратно не получить, но пытаюсь добиться утешительного приза. Хочу, чтобы он признал бессмысленность правил.
— Да ладно вам, — говорю я. — Смысл конфискации ножей — сделать так, чтобы люди не проносили их в самолеты, верно? Но пассажирам выдают эти ножи во время обеда. Признайте, что это глупо.
— Это не глупо.
— Глупо!
— Нет.
Так мы и пререкались, пока он не попросил меня уйти.
Ситуация нелепа по многим причинам, их трудно даже перечислить. В частности, летчику — человеку, который управляет полетом лайнера, — вряд ли понадобится столовый нож, если он захочет причинить вред.
Можно подумать, что я просто жалуюсь, но я говорю не только о пилотах. Меня возмущает подход к системе безопасности в целом. Как
У авиапутешественников в запасе тысячи историй, похожих на мою: у девушки конфисковали сумочку, потому что на ней был вышит бисером пистолет, у женщины забрали пирожное, а у маленькой дочери летчика — погремушку, в которой содержалась жидкость. Это наводит на размышления. Почему TSA не может хотя бы изредка демонстрировать здравый смысл? Если мы предполагаем, что люди, осуществляющие досмотры, — настоящие профессионалы (как утверждает TSA), то почему они не могут принимать ответственные решения в частных случаях? Почему они не имеют таких полномочий? Когда сотрудник службы досмотра видит наполовину пустой 170-граммовый тюбик зубной пасты, нужно ли выбрасывать его в мусорную корзину, как происходит в 90 % случаев?
«Нашим сотрудникам в некоторых случаях предоставляется определенная свобода действий, — сказал мне представитель TSA. — У них есть соответствующая подготовка, и в их обязанности входит поступать по своему усмотрению». Возможно, это так, но я ничего подобного не видел. Я лишь вижу проявления одержимости. Они фанатично стремятся соблюдать точность объемов контейнеров и габаритов предметов. Измеряют зазубрины на лезвии ножа, будто именно это влияет на безопасность предмета. Подобное следование букве правил не просто досаждает, оно делает ситуацию небезопасной. Возможно, вы слышали историю о том, как сотрудники службы досмотра TSA в ходе эксперимента получили чемодан с муляжом взрывного устройства и бутылкой воды? Результаты оказались ожидаемыми: охранники выкинули воду, а бомба спокойно поехала дальше.
Обратите внимание на униформу сотрудников TSA. Их теперь зовут «офицерами», и они носят голубые рубашки с серебряными жетонами. И рубашки, и жетоны выглядят так же, как у полицейских. Это называется отвлечением от основной задачи. Ведь у работников TSA нет полномочий, которыми обладают сотрудники правоохранительных органов. Но благодаря форме они успешно вводят пассажиров в заблуждение. У TSA есть законное право осматривать вещи и не пускать вас через контрольно-пропускной пункт. Но у них нет права задерживать, допрашивать, арестовывать или каким-либо образом ущемлять ваши права. И TSA, и пассажиры должны об этом помнить.
В 2010 году после неудачной попытки взорвать рейс Northwest Airlines, летевший из Амстердама в Детройт, мы вышли на следующий уровень — были введены полноразмерные сканеры. Это одна из самых спорных страниц в истории войны против абстрактного понятия «терроризм». Машины первого поколения, выдававшие изображение, почти не оставлявшее место для игры воображения, были заменены аппаратами, показывающими общие очертания тела. И хотя проблему с вторжением в частное пространство решили, не были устранены тактические издержки подобного подхода.
Сканеры продвигались как ключевой компонент системы безопасности аэропорта, хотя они есть не везде. У одного контрольно-пропускного пункта они в наличии, а у соседнего — отсутствуют. В одних терминалах есть сканеры, в других — нет. Неужели мы считаем террористов настолько тупыми? Если кто-то захочет пронести бомбу на борт, то скорее всего это произойдет где-то в Европе, Азии, Африке или на Ближнем Востоке, но не в Пеории, Вичите или Кливленде. Однако аппараты устанавливаются именно на территории США — за рубежом они скорее редкость.
Легко быть циничным. Для чего внедрены досмотровые сканеры: в интересах безопасности пассажиров или по просьбе корпораций, которые получают миллиарды за их проектирование и установку? Способствуют ли они нашей безопасности — спорный вопрос, но будьте уверены — кто-то благодаря ним стал богаче. Однако что произошло, то произошло. И наша реакция, за исключением
Не меньше раздражает и надуманное предположение, будто внезапно, начиная с 11 сентября, сфера авиапутешествий вступила в эпоху опасности и угрозы. Размах терактов 2001 года с их голливудским сюжетом и зрелищными языками пламени повлиял на нашу память. Мы говорим об «эпохе после 11 сентября», хотя случаи насилия с использованием средств гражданской авиации происходили до этого уже не один десяток лет. Сейчас их намного меньше, чем раньше. 1970–1990-е — это своеобразный золотой век авиапреступлений, богатый на угоны и взрывы. За период с 1985 по 1989 год произошло как минимум шесть крупных терактов с участием самолетов гражданской авиации или аэропортов, включая спонсированные Ливией взрывы рейса 103 авиакомпании Pan Am и рейса 772 авиакомпании UTA. Вспомним также взрыв самолета Boeing 757 авиакомпании Air India, в результате которого погибли 329 человек, и эпопею рейса 847 авиакомпании TWA. Этот самолет, летевший из Афин в Рим, был угнан в июне 1985 года боевиками-шиитами, вооруженными гранатами и пистолетами. Угнанный Boeing 727 отправился в увлекательное 17-дневное путешествие до Ливана, Алжира и обратно. В какой-то момент пассажиров вывели из самолета, разделили на группы и держали в заложниках в Бейруте. Фотография, на которой командир Джон Тестрейк высунул голову в окно пилотской кабины, и его держит за воротник террорист с пистолетом, разошлась по всему миру и стала незабываемым символом того захвата.
Я использовал слово «незабываемый», но это не совсем так. Много ли американцев помнят историю рейса 847? Поразительно, как коротка наша память. Отчасти благодаря этому нами так легко манипулировать. Вообразите, что произойдет, если история, похожая на эпизод с рейсом 847 авиакомпании TWA, случится завтра. Представьте себе шесть успешных терактов против самолетов в течение пяти лет. Авиационная индустрия разорится, население оцепенеет от ужаса. Это станет катастрофой гигантских масштабов, приковывающей внимание прессы. Могу поспорить, что важные гражданские свободы будут забыты напрочь. Почему наше общество неспособно помнить свою историю и справляться с новыми проблемами?
Но довольно о том, чего делать не стоит. Поговорим о том, что следует делать. Если я столько времени выражаю недовольство, то неплохо бы предложить несколько решений проблемы, не так ли?
Контроль безопасности в аэропортах нужно сделать менее масштабным и более сфокусированным. Не стану утверждать, что у нас переизбыток работников службы безопасности, но многие охраняемые места выбраны неверно, без учета уровня потенциальной угрозы. Прежде всего каждому центу, который сейчас тратится на поиск острых предметов, повторную проверку удостоверений личности и конфискацию безобидных жидкостей, следует найти другое применение.
Самая большая угроза для гражданской авиации — бомбы. Следовательно, каждый элемент сдаваемой в багаж или проносимой на борт клади (и все грузы) нужно тщательно обследовать на наличие взрывчатых веществ. Де-юре это уже происходит, хотя я уверен, что все можно делать гораздо тщательнее и большее внимание уделять аэропортам за пределами США.
Кроме того, следует больше внимания уделять профайлингу [98] пассажиров. Некоторым не нравится это слово. Но к самому процессу не стоит подходить однобоко, делая акцент на цвете кожи или гражданстве пассажиров. Любой специалист по безопасности скажет вам: профайлинг, основанный на расовом или этническом принципе, неэффективен. Типичность — это минус: чем предсказуемее наши методы, тем легче их обойти. Эффективный профайлинг использует многофакторный подход, учитывающий широкий спектр характеристик — как объективных, так и менее осязаемых, поведенческих. TSA обучает персонал тонкостям распознавания моделей поведения. Это хорошо, но пока сотрудники службы досмотра лучше справляются с обнаружением ножниц и бутылок с шампунем, чем с выявлением террористов.
98
Выборочный контроль пассажиров и их психологическое тестирование. Прим. науч. ред.