Говорящая с ветром
Шрифт:
Рядом с ней, один так и вовсе стоял при её поддержке, находились два менталиста, ведь она пришла, чтобы их забрать. И они оба были живы! Хотя давно должны были погибнуть. У них было всего несколько минут после разрыва связи с камнем. Они, конечно, выглядят чуть лучше меня, но живы, а значит, "молчащая убийца", как её зовут в этом доме, знает, как сохранить жизнь менталиста вдали от его камня.
Я закрыл глаза, силы стремительно покидали тело. И так-то только шок от новых и совершенно незнакомых мне эмоций дал небольшой заряд, но и его уже почти не было. Насмешки, еле
Но мои мучительницы решили устроить себе небывалое развлечение, предложили принцессе пятого дома поединок, где выигрышем будет моя жизнь. Пытаюсь остановить, но сил нет, беспамятство, о котором я так мечтал ещё несколько секунд назад, уже накрывает.
Зачем, ну зачем ты так рискуешь, удивительная принцесса? Мне до смерти не шаг, а шажочек, одно дуновения ветра. Да и выживи я после таких развлечений, кем я буду? Убогим калекой? А судя по чьему-то ликованию, отдававшему стоялой водой, на такую удачу, как поединок с тобой, никто и не рассчитывал. А значит, бить будут подло, исподтишка и отравленными клинками! К сожалению, зачастую мастерство бессильно перед подлостью.
Вцепляюсь в и так искусанные губы, стараюсь чуть шевельнуться, чтобы боль в спине хоть ненадолго отрезвила. Она сосредоточенна и серьёзна, видно сейчас для неё существует только поединок. Её чувства и эмоции отдают прохладой, морозной свежестью, манят, как мягкое одеяло, в которое я как то раз завернулся в детстве, когда убирал комнату правящей.
Чувства её соперницы сложно различить в общем болоте. Но потом появляется страх! Он вокруг, лезет изо всех щелей! Зажравшимся пиявкам показали, что такое истинный воин, не забывший традиции и законы своего мира. А они не ждали, не ожидали. Этот страх парализует их самих, рождает лютую беспощадную ненависть. Потому что больше всего на свете. мы ненавидим то, чего боимся!
Правящая прерывает поединок, чтобы спасти одну из гостий. Не думаю, что она остановила бы его, если бы опасность угрожала наследнице пятого дома. Но, тем не менее, она выиграла, и её воины забирают нас в новый дом. Теперь, мы личное имущество их принцессы. Даже не мужчины, не рабы, а имущество. Но впервые моя участь меня не пугает.
Теплой волной воспоминаний о её сопереживании к чужому полукровке окатывает сердце. Но блаженную истому прерывает чувство опасности. Неумолимо приближающейся, неизбежной… Чувствую решимость правящей и злобу, которую она еле сдерживает. Понимаю, что сейчас будет нападение. Думаю, что и менталисты чувствуют то же самое, только ещё сильнее.
На одних инстинктах рвусь вперёд, пытаясь заслонить собой, и только распрямившись понимаю, что смог оторваться от собственного тела. Может я уже умер? Но я точно понимаю, что мне не время уходить. Мне важно, чтобы эта девушка ушла отсюда живой и невредимой, важно настолько, что собственная смерть даже не тронула.
— Нет, ты не умер. Это способность почти всех одарённых. Как ты только камня избежал, ведь проверяют всех, и полукровок тоже. — Рядом со мной, также заслоняя собой принцессу пятого дома, стоит воин, и как я чувствую, менталист.
Но главное не это. Главное, что на его груди, там где располагается сердце, ярким пятном цветут подгорные орхидеи, символ пятого дома и признак того, что у этого мужчины есть та, что приняла его сердце и хранит, вместо того, чтобы пронзить сарксом. Для меня это сродни ожившим легендам! Ведь доподлинно известно только о двух дроу, носящих на груди подобный рисунок, братья из первого дома, ставшие мужьями Лолиары Лангран. Но она не дроу. И не наследница! Я не знаю, что я могу сделать, и чего мне это будет стоить, да хоть посмертия, но она должна выжить!
— Я не менталист. Просто ощущаю эмоции и чувства. — Отвечаю счастливчику. — Мы можем хоть что-то сделать? Её же сейчас попытаются уничтожить.
— Наверняка. Но в чужом доме у меня мало возможностей, только принять удар на себя. — Соглашается со мной незнакомец.
— А если разделить на двоих? — спрашиваю его.
— Тебе это зачем? — спрашивает меня, подозрительно прищурившись.
— И почему на двоих, когда нас четверо? — словно из ниоткуда появляются два менталиста третьего дома со звёздами на груди.
— Она напоила своей кровью мой кристалл, кристаллы третьего дома не дадут силы против неё. Илаи могут использовать только то, что уже есть в жилах дома и в накопителях. — Сказал тот, что выглядел чуть пободрее.
— Правящая, скорее всего, будет бить при помощи своего посоха. Это артефакт, который перемалывает того, на кого направлен удар просто в фарш. — Пояснил второй. — Развеять не получится. Но в момент, когда формируется заряд, можно ударить в навершие посоха! Тогда удар уйдет в никуда, а сам посох будет уничтожен.
По коже, словно колючей лозой ударили, от злобного ликования и торжества.
— Сейчас… — выдохнул я.
Секунды понадобились менталистам, чтобы встать треугольником, в центре которого стоял я. Впереди меня встал тот, у которого был знак выбора. Два других менталиста встали позади меня, так, что одной рукой они прикасались к плечам друг друга, а второй того, кто стоял впереди. Я, недолго думая, положил свои ладони на его плечи, поверх их рук. Пусть дар у меня не раскрыт и жизненных сил крохи, но единственная за сотни лет дроу, у которой есть сердце, должна жить, вопреки всем планам злобной старухи.
Синее пламя вспыхнуло стеной вокруг нас, словно рядом выросли гигантские кристаллы. Видимо камни, дающие силу третьему дому выбрали на чьей они стороне.
Многие считают их просто камнями, но я уверен, они живые! Они чувствуют и переживают боль своих побратимов и гибнут вместе с ними. И рано или поздно, но начинают ненавидеть тех, кто в этом виновен. Та, для кого я был игрушкой, была из признанных наследниц, и она в отличие от очень многих знала о менталистах, и даже была в пещерах, и не раз. И таскала меня с собой, и каждый раз я чувствовал гнев, исходящий от камней во время пыток менталистов. И мне кажется, что это не менталисты отдают силы, которыми напитываются жилы дома, а камни, желая прекратить мучения побратимов.