Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
Шрифт:
Было еще светло, хотя солнце на западе уже коснулось края гор. Это было лучшее время дня, и Джонни откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь окружающим пейзажем. Лимузин промчался мимо «Эль Ранчо Вегас», мимо «Последней границы» и мили через две свернул на отличную дорогу, посыпанную гравием, которая в полумиле от шоссе нырнула в низину. Милю или две дорога шла по дну низины, затем повернула направо, на поле, покрытое громадными валунами.
Но вот машина выехала на открытое место, и Джонни впервые увидел ранчо ГЧ.
Перед домом стояло несколько машин. Как только Тод, шофер Хонсинджера, остановил лимузин, к машине подбежал мексиканец и открыл дверцу.
— Добрый вечер, джентльмены, — поздоровался мексиканец на чистейшем английском.
— Хэлло, Панчо, — небрежно обронил Хонсинджер.
Он провел друзей в дом, где их встретила немыслимо толстая индианка и, переваливаясь, повела всех в комнату для игры размером не меньше чем десять на тринадцать метров.
Среди прочего здесь имелся и бильярдный стол.
Посредине комнаты стоял стол для игры в покер, но Чатсворт и несколько уже прибывших гостей сидели возле роскошного бара в дальнем конце комнаты, где мексиканец в испанском костюме раздавал напитки.
Чатсворт пожал руку Хонсинджеру и Джонни; он притворился, будто не заметил Сэма Крэгга.
— Гил, — сказал Чатсворт, — ты знаешь Райли Брауна. Флетчер — мистер Браун…
Джонни пожал руку седовласому мужчине с холодными глазами.
— Я слыхал, игра у вас идет неплохо, мистер Флетчер, — заметил Браун.
Стоявший возле бара рослый мужчина в сапогах и ковбойском костюме повернулся к ним.
— Сотня тысяч — это неплохо, — прогудел он.
— Мой сосед, Сэм Пейдж, — представил Чатсворт. — Территория его ранчо выходит в соседний округ…
Землевладелец стиснул руку Джонни, едва не раздавив ее.
— Рад познакомиться, Флетчер. — Затем протянул руку Сэму Крэггу: — И с тобой тоже, приятель… — Тут в его глазах промелькнуло удивление: — Эге!
Он поднатужился и сдавил руку Сэма. Вдруг его лицо побелело. Сэм разжал руку:
— Привет, ковбой!
— Господи ты Боже милостивый! — воскликнул Пейдж. — Сорок лет самые крутые мужики пищали от моего рукопожатия, а тут первый раз в жизни я сам дал задний ход!
— Ну что ж, джентльмены, — сказал Чатсворт, — начнем? Попозже подойдут еще несколько человек, но мне хотелось бы немного поиграть в покер, пока не стало слишком шумно.
— Я — за! — отозвался Пейдж.
Чатсворт явно собирался рассадить гостей по-своему, но Джонни проигнорировал указанный ему стул и сел справа от Райли Брауна.
Сэм обошел вокруг стола и плюхнулся на стул прямо напротив Джонни. Чатсворт, заметно разозлившись, сел слева от Сэма. Таким образом, Хонсинджер оказался
— Джентльмены, вы все — мои гости, — заявил Чатсворт. — Выбирайте сумму.
— Здесь что, есть люди, которые играют с ограниченной ставкой? — поинтересовался Пейдж.
— Может, начнем с одного бакса? — предложил Сэм Крэгг.
Гилберт Хонсинджер улыбнулся своими тонкими губами, а Райли Браун устремил на Сэма пристальный взгляд своих холодных глаз:
— Что такое «бакс»?
Джонни рассмеялся:
— Сэм у нас шутник.
— Значит, обычные ставки? — спросил Чатсворт.
— Само собой, — сказал Пейдж. — Обычные ставки и все, что пожелаете поставить сверху.
— Я-то сегодня при деньгах, — сказал Джонни небрежно. Он вытащил пачку банкнотов и высыпал на стол пригоршню желтых фишек. — Такие здесь принимаются?
— По мне — сойдут, — ответил Чатсворт.
— Я их оплачу, — пообещал Хонсинджер.
Официант принес из-за стойки бара карты, две колоды. Чатсворт развернул веером одну колоду, и все взяли себе по карте, чтобы определить, кто будет сдавать. Победил Хонсинджер.
— Сдаю, — объявил он. — Начальная ставка — по двадцать пять…
Сэм бросил на середину стола монетку в двадцать пять центов. Чатсворт взял ее и швырнул на пол. Джонни бросил на стол желтый жетон. Сэм заморгал:
— Ого!
Со слабой улыбкой Сэм вытащил желтые жетоны, которые дал ему Джонни после своего последнего выигрыша в кости; жетонов было тридцать две штуки. Сэм поставил один из них. Хонсинджер, Пейдж, Браун и Чатсворт поставили наличные. Когда Чатсворт выкладывал на стол пачку банкнотов, на мгновение мелькнула нижняя из них. Это была купюра в тысячу долларов.
Хонсинджер ловко сдал карты.
— Можно начинать с парой семерок? — спросил Сэм, заглянув в свои карты.
— Когда я сдаю — не ниже валетов, — отозвался Хонсинджер.
— Тогда я — мимо.
Чатсворт тоже отказался от торга.
Пейдж швырнул на стол два банкнота по пятьдесят долларов:
— Открываю торги.
Джонни глянул в свои карты. Пара тузов, король бубен, валет бубен и десятка бубен. Один из тузов — бубновый. Может получиться флеш — или даже флеш-рояль… если сбросить второго туза.
Он положил на стол стодолларовую бумажку.
Райли Браун принял вызов, также положив деньги.
Хонсинджер бросил карты. Сэм помялся, но в конце концов тоже принял игру, так же как и Чатсворт.
— Прикупайте, джентльмены, — предложил Хонсинджер.
Сэм взял три карты.
— К семерочкам? — ехидно спросил владелец «Эль Каса Ранчо».
— Почему бы и нет? — огрызнулся Сэм.
Чатсворт прикупил одну карту, Пейдж — две. Джонни хотел было сбросить туза, но в последний момент передумал и снес валета и десятку, придержав обоих тузов и короля.