Говорящий ключ
Шрифт:
— Молодец, Воробей-охотник! Метко стрелял, однако.
— Значит, мы промазали по этой козе. — Воробьев, наклонясь, перевернул кабаргу на бок, тщетно разыскивая след пули.
— Кабарга — не коза... Олень! Самый маленький, однако. Проводник показал на светлые пятна, покрывающие шкуру животного от лопаток до хвоста, — даже раскраска как у пятнистого оленя.
— Олень! В ней килограммов десять — самое большее. — Геолог, взяв кабаргу за ножки, легко вынес ее на более чистое место. — Вот так олень, одной рукой поднять можно!
— Старый самец, крупный даже, самка меньше.
— Где же у него рога? — заинтересовался Муравьев.
Проводник показал на острые, саблеобразные клыки, высовывающиеся с верхней челюсти вниз к подбородку. Они были длиною сантиметров в десять и производили внушительное впечатление. Воробьев подумал, что такими клыками кабарга может обороняться от хищников, как кабан-секач, на которого не всегда осмеливается напасть даже медведь.
— Вместо рогов у самцов клыки растут, — пояснил Большаков, набивая трубку. Раскурив ее, он добавил: — Только кабарга этими клыками не защищается... Пугает, однако. Бежит стремглав. Молодой волк, глупый, думает: ох, какой страшный зверь, съест. Пока думает, кабарга убежала. Видели — стреляем, а она все бежит. Всегда так.
Выбрав подходящее место, разведчики зажгли костер, решив заночевать. Большаков с помощью бывалого в этих делах Сани снял с кабарги шкуру, а мясо порезал на части. Сваренное в котелке, а также изжаренное в виде шашлыка на костре, оно всем очень понравилось. Большаков, повертывая над углями шомпол с кусочками насаженного мяса, рассказывал о повадках кабарги.
— Зимой кабарга питается лишайниками, объедая их с упавших от старости деревьев. Облюбовав себе склон сопки, где много пихты и ели, кабарга протаптывает дорожки. Согнать ее с обжитого места трудно. Увидев охотника, она отбегает недалеко и замирает, прислушиваясь. Затем снова отбегает. Так и водит за собой, далеко не уйдет, а близко тоже не подпустит. Охотники иногда ставят петли на ее тропинках. Вообще же специального промысла на кабаргу нет. Ее обычно добывают при случайных встречах. Кабарга ведет ночной образ жизни, она не так хорошо видит, как слышит и чует запахи. Подойти к ней незаметно очень трудно. Самый верный способ охоты на нее — это примененный сегодня. Во время гона, в конце лета и осенью, самец, заслышав звук берестяного манка, принимает его за зов подруги и стремглав мчится к охотнику. Здесь не зевай, подбегает самец всегда быстро и внезапно. Шкурка кабарги не ценится: она мала, волосяной покров на ней слабый. Зато самец кабарги имеет на животе мускусную железу. Густая, темная жидкость — мускус, содержащаяся в железе, обладает острым приятным запахом. «Кабарожья струя» применяется в парфюмерии. Охотники добывают кабаргу ради этой мускусной железы и мяса.
Саня, чувствовавший себя героем дня, отрезал у кабарги обе передние ноги до колен. Слушая Большакова, он снимал с ножки шкурку, стягивая ее как чулок. Рядом Виктор выстругивал острым ножом какие-то планки. Нина долго наблюдала за работой ребят, потом подсела к ним ближе. Саня снял шкуру так, что на ней осталось черное копытце, взял у Виктора две планки, сложил их вместе и с его помощью натянул на них шкурку. Ножка кабарги опять была целой, но кость теперь заменяли деревяшки, между которыми осталась узкая щель. Саня вложил в эту щель охотничий нож.
— Ножны... — поняла Нина, — Хитрый же ты... Придумал!
— Дедушка Кирилл научил, — сознался Саня, обтягивая шкуркой другие ножны для Виктора.
— У самих пороху не хватило на выдумку?
— Подожди. Мы еще такое придумаем...
— Штаны повесите сушить, — подсказал Афанасий.
— Нет, они решили до осени сотню-другую медведей убить, новый способ охоты изобрели. Не иначе как премию за него получат, — сказал Павел Вавилов. — Саня особый манок придумал... медвежиный, раз во сто больше, чем у Кирилла Мефодиевича. Виктор в этот манок реветь будет, ружья-то у него нет, а Саня — стрелять.
— Бросьте эти шутки, — остановила их Нина. — Придет время, Саня будет геологом, а Виктор моряком, и, конечно, оба что-нибудь придумают очень важное.
— Компас, — сказал Саня, с благодарностью взглянув на Нину. — Я хочу такой компас изобрести, чтобы он под землей золото показывал, серебро, платину... всякие драгоценные металлы. Идешь по тайге, стрелка вниз наклонится — тут яму и копай. Стрелка прямо на золото поворачивается.
— О таком компасе и я мечтал, когда еще учился, — прислушался к разговору Николай Владимирович. — Мысль очень интересная. Молодец, Саня! Только, видишь, в чем дело, дружок, драгоценные металлы не притягивают магнитную стрелку.
— Мы другую придумаем... стрелку, чтобы притягивалась, — сказал Виктор.
— Так ведь ты на штурмана хочешь учиться, а не на геолога. Для моряков и существующий компас хорош.
— Я передумал, — взглянул Виктор на Саню. — Мы вместе с ним поедем в горный техникум учиться на геологов-разведчиков.
— Поедем, вот только семилетку окончим... В Благовещенск. Там Амур, купаться будем.
— Зачем в Благовещенск, лучше во Владивосток, на море.
— Не успели сговориться, а уже поспорили, — улыбнулся Воробьев. — Знаете, что я вам, друзья, скажу: учиться одинаково где — в Благовещенске ли, во Владивостоке ли, было бы желание. Захочешь — добьешься своего. Можно стать и геологом и моряком, и летчиком, и агрономом, и инженером. Для этого надо много учиться, а вы, не подумав, удрали из дому. Экспедиция всю зиму пробудет в тайге. Отпустить вас одних домой опасно. Выходит, придется вам до весны оставаться у нас, значит, прощай, школа. Вместо того, чтобы на следующий год быть уже в седьмом классе, будете шестой заканчивать. Видите, к чему ведет ваш самовольный поступок?
Слова Воробьева смутили юных путешественников. Они поняли, что начальник экспедиции прав, и немного приуныли. Николай Владимирович хотел, чтобы мальчики глубже почувствовали свою ошибку, поэтому не сказал им, что к началу занятий сумеет отправить их домой. После прихода на ключ Светлый Воробьев отправил Постригану радиограмму с сообщением о Сане и Викторе. Андрей Ефимович ответил, что в августе будет послан в тайгу самолет с продуктами. На обратном пути самолет доставит мальчиков в село Свободное или на прииск. Пожалуй, эта весть еще больше опечалила бы друзей. Оба побаивались возвращения домой.
Лишь к середине следующего дня разведчикам удалось достигнуть вершины сопки Дунгар. Они поднимались по боковому отрогу, состоящему из нескольких второстепенных вершин, соединенных между собой, пока отвесный обрыв не преградил им путь. Пришлось обходить его, карабкаясь по гигантским каменным глыбам. Николай Владимирович повсюду замечал следы вулканического происхождения сопки. Отбив геологическим молотком несколько образцов горных пород, он положил их в заранее пронумерованные брезентовые мешочки. Большаков тщетно выглядывал горных баранов. Эти осторожные и чуткие животные редко подпускают к себе человека. Склон внезапно кончился зубчатой скалой. За ней пролегала узкая падь, идущая почти к самой вершине сопки.
— Когда-то здесь стекала раскаленная лава, — сказал Воробьев, — а теперь это самый удобный путь для восхождения.
Из-под ног сыпались мелкие камни, которыми была устлана середина распадка. Они скатывались вниз, увлекая за собой более крупные, а те в свою очередь сбивали целые глыбы. Сзади людей стоял глухой шум, вилась пыль. Вниз по распадку струился настоящий каменный поток. Он был неопасен для восходивших, но если бы кто-нибудь оказался ниже их, то. ему несдобровать бы.
Солнце было в зените, когда уставшие до изнеможения разведчики вступили на вершину сопки.