Грабли
Шрифт:
Пора было залечь на дно, пока я не придумаю план действий.
Мои родители жили в месте, где сексуальная привлекательность отправлялась умирать, известном также как Уэлсли, штат Массачусетс.
Несколько лет назад мои родители с радостью объявили, что накопили достаточно денег, чтобы осуществить свою давнюю мечту - стать скучными пенсионерами, переехали из Саути и купили колониальный дом шалфейно-зеленого цвета с подходящей крышей, качающимся креслом на крыльце и красными ставнями.
Мы с Перси называли его пряничным
"О, Белли-Белль, я так рада, что ты снова с нами, даже если обстоятельства не идеальны". Мама просунула голову через двойные двери на задний двор и извиняюще улыбнулась мне.
Сидя на краю бассейна, которым они так гордились, я погрузила ноги в воду, шевеля пальцами.
"Я уже говорила тебе, мама, все в порядке".
"Ничего не в порядке, если ты больше не можешь позволить себе свою квартиру".
Она вышла на патио, неся миску с арбузом, посыпанным свежим сыром фета и мятой.
Поставив ее на край бассейна рядом со мной, она провела рукой по желтой лайкре моего купальника, ее пальцы остановились на моем вздувшемся животе.
"Я переехала сюда, потому что мне нужно сменить обстановку, а не потому, что я не могу позволить себе аренду". Я выбрала красиво отрезанный кусок арбуза - квадратный и остроугольный - и сунула его в рот. Он был ледяным. "Все мои знакомые и их матери умоляли меня уйти от мадам Мейхем. Они считают, что если я целый день работаю на ногах, это вредно для ребенка".
Мама не знала, что за мной охотятся.
Она не знала о письмах.
Она не знала, что последние несколько недель я жила с Девоном.
Она ничего не знала.
Я сделал это, чтобы защитить ее.
Заставлять ее волноваться было бесполезно, почти жестоко.
И что-то еще скрывалось за моим решением поделиться с ней минимумом информации об обстоятельствах моей беременности. Я подозревала, что она не поймет.
Честно говоря, я не была уверена, что понимаю все, что произошло со мной в последнее время.
"Ты уверена, что все в порядке?" Она начала распутывать мои золотистые локоны от сережки, как она делала, когда я была ребенком. "Ты здесь уже несколько дней и до сих пор не сказала нам, почему именно".
"Разве девушка не может просто отдохнуть со своими родными?"
"Я не помню случая, чтобы ты не гуляла по ночам с шестнадцати лет".
Ну, мама, в том возрасте я многое делала, чтобы попытаться отвлечься от своей реальности.
Но тогда, шесть месяцев назад, я тоже была клушей. Я отвлекала себя в течение четырнадцати лет, пока Девон не вошла в мою жизнь и не заставила меня остановиться и внимательно посмотреть на то, во что превратилась моя жизнь.
Я затолкала еще один арбузный кусок между губами, наблюдая за черноглазыми сусанами на берегу бассейна, их стебли, как шеи, поворачивались, чтобы посмотреть на солнце, лепестки сверкали под солнечными лучами.
"Пойдем со мной на фермерский рынок. Ты познакомишься со всеми моими новыми друзьями по бриджу", - предложила мама.
"Черт возьми, мам, ты действительно продаешь мне это", - отмахнулась я, спрятав руки под попу.
"Давай, Белли-Белль. Я вижу, что у тебя что-то на уме".
"Видишь?" Я нахмурилась на свои пальцы ног. "Как?"
"Мать всегда может сказать".
Буду ли я знать, когда мой ребенок что-то почувствует, если он родился без каких-либо признаков? Мое нутро кричало бы мне, что что-то не так? Смогу ли я уловить эти предчувствия, как дым от огня, прежде чем земля под ногами опалится?
"Да", - сказала мама, словно прочитав мои мысли. Она положила руку мне на спину. Мне захотелось свернуться калачиком и заплакать у нее на коленях. Последние несколько месяцев настигли меня все разом, и теперь я была измучена.
Больше, чем я боялась тех, кто преследовал меня, и больше, чем я злилась на себя за то, что приняла сделку Луизы, я скучала по Девону.
Скучала по нему так сильно, что последние пару дней не могла заставить себя включить телефон и проверить, нет ли от него сообщений.
Я скучала по его хрипловатому, элегантному смеху и по тому, как оживленно двигались его темные светлые брови, когда он говорил.
Я скучала по его поцелуям и морщинкам вокруг глаз, когда он озорно улыбался, и по тому, как он называл парня, работавшего в магазине под его квартирой, газетчиком, как будто тот был ведущим Би-би-си, а не пижоном, который продавал молоко и сигареты по завышенным ценам.
Короче говоря, я скучал по нему.
Слишком сильно, чтобы поверить себе и вернуться в Бостон.
Слишком сильно, чтобы дышать.
Мама потянулась и прижала меня к груди, опустив поцелуй на мою голову. Да, ты будешь знать, когда что-то гложет твоего ребенка, и я надеюсь, что они расскажут тебе, что именно их гложет, и ты сможешь помочь". Так получилось, что я вырастила двух яростных независимых девочек. Ты - больше, чем твоя сестра. Ты всегда была такой вспыльчивой. Ты помогала Персефоне до того, как я успела добраться до нее - со школой, с домашними заданиями, с ее общественной жизнью. Ты уже была родителем в некотором смысле. Ты будешь прекрасной матерью, Белли-Белль, и ты узнаешь самую удручающую тайну из всех".
"Хм?" спросил я, уткнувшись в ее рубашку.
"Ты счастлива только настолько, насколько счастлив твой наименее счастливый ребенок".
Она опустила еще один поцелуй на мою голову.
"Доверься мне, Белль".
"Я справлюсь с этим, мама".
Она отстранилась от меня, держа меня за плечи, ее глаза буравили меня.
"Тогда доверься, дорогая. Не убегай от всего, что бы это ни было. Встреться с этим лицом к лицу. Потому что, что бы ни случилось, теперь ты должна думать не только о себе".