Граф Ад'берт
Шрифт:
— Если грийды узнают, что в графстве появился собственный флот… — задумчиво покачал головой предводитель Берта.
— Они не узнают! — решительно возразила Персиаль. — Мы спрячем суда в Змеиной бухте, а в море станем выходить под покровом ночи. Поверьте, морские эльфы узнают о появлении грийдского корабля задолго до того, как он окажется в поле видимости, и успеют избежать встречи с ним.
— В таком случае я не возражаю, — принял решение граф. — Но как долго вы сможете сохранить в сохранности эти корабли?
— Гораздо дольше, чем вы можете предположить, — звонко рассмеялась владычица морских эльфов. — Срок службы судна, построенного человеком, недолог, но моему народу известны
Довольная Персиаль вновь погрузилась в воду, а Торн взял под уздцы своего коня. Он спешил вернуться в замок.
На следующий день граф заперся в своем кабинете, строго наказав никого не пускать к нему. Ад’Берта мучили тяжелые мысли. В том, почти забытом им мире людей кто-то рассказывал небылицы о его графстве, а слухи эти влекли сюда на поживу недобрых людей. Торн уже совсем было решился некрепко запечатать границы своих владений страшным заклятием, но передумал. Остановило его опасение, что совсем без контактов между людьми и нелюдью взаимная неприязнь между ними будет только возрастать и когда-нибудь приведет к взаимному истреблению. Кто знает, кому достанется в будущем титул графа Ад’Берт?
Глава 10. Стезя познаний
Опасения графа оказались ложными. То ли преподанный им урок пошел на пользу соседям, то ли они просто утратили интерес к таинственному графству, но в подвластных Торну владениях надолго воцарился покой.
Сам властитель старался как можно реже вмешиваться в жизнь нелюди, чьи вожди неплохо справлялись со своими обязанностями, тщательно оберегая мир и дружеские отношения друг с другом. Теперь в замок приезжали не с жалобами или обидами, а для того, чтобы накоротке побеседовать с его хозяином. Беседы эти становились все более занимательными для посетителей, поскольку Торн, не впадая в праздность, постоянно расширял свои познания и весьма поднаторел в колдовских науках. Даже драконы зачастили в замок, признав, что его владелец чем-то (хотя и отдаленно, конечно) схож с мудрыми ящерами.
Кинилиан, прежде других сдружившийся с графом, теперь испытывал к нему стойкую привязанность и регулярно проводил вечера в долгих беседах с Торном. Очень тесные отношения сложились у графа с семейством Пустырника. Странно, но угрюмый и крайне заносчивый дуэргар выказывал Торну почти такие же чувства, как своей подруге Белладонне, сыну Мандрагоре и невесте сына Черной Конопле. Все это опасное семейство, если в замке не находилось посторонних или не наступало время дежурства, открыто появлялось перед графом, упражнялось вместе с ним в приготовлении колдовских смесей, состязалось во владении оружием и охотно делилось своими мыслями.
Теперь Торна радостно принимали везде, куда бы ни занесло его во время путешествий по графству. От былой настороженности не осталось и следа. Он стал желанным гостем и во дворцах эльфов, и в горных пещерах гномов, и в невероятно бестолковых башнях гоблинов… Нелюди по достоинству оценили мудрость и тактичность своего предводителя, хотя тот по-прежнему оставался человеком, ничуть не скрывая своих отличий от населения Берта.
Но самыми близкими графу стали Кот и Книга. Пушистый зверь перестал докучать Торну наставлениями и перечислением пройденных испытаний, зато охотно помогал найти в библиотеке нужный гримуар, нелицеприятно судачил обо всех новостях, делился впечатлениями о деяниях предшествующих владельцев замка, а иногда веселил графа неожиданными суждениями.
Книга же все чаще и чаще раскрывала своему жадному до знаний читателю скрываемые в ней тайны, подвигая его на новые свершения.
Капризные
За долгие годы безмятежного покоя в его владениях Ад’Берт изучил эти владения так хорошо, что мог разъезжать по ним с закрытыми глазами, не опасаясь свалиться в расселину или загнать коня в лесной бочаг.
В один из долгих зимних вечеров, когда одиночество Торна скрашивали только разделявшие с ним ужин Пустырник и Кот, зверь, расслабленно распластавшийся на коленях графа, неожиданно спросил:
— Интересно, почему люди до сих пор не признали тебя своим предводителем?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Пустырник.
— Я просто размышляю, — важно заметил Кот. — Сейчас во владениях людей идут бесконечные войны и распри. Не так ли было и у нас до появления в этом замке нашего предводителя? В короткое время он сумел покончить с дрязгами и объяснить всем, в чем их истинная выгода. Разве люди не заинтересованы в мирной жизни, разве они не хотят жить в довольстве и труде на собственную пользу? Полагаю, для этого им достаточно призвать нашего графа и покорно принять его волю.
— Люди злы, глупы и завистливы! — презрительно вмешался в рассуждения Кота дуэргар.
— Разве? — фыркнул Кот. — Помнится, именно человек по имени Торн наставил на путь истинный «мудрых» гномов, «альтруистов» гоблинов, а еще «добряков» дуэргаров. Я ничего не напутал?
— Граф Ад’Берт — исключение, — холодно уточнил Пустырник. — Возможно, я слишком обобщил качества всех людей, но большинство из них не способно понять собственную выгоду. Люди делают все, чтобы превратить свое существование в невыносимое. Зависть мешает им признать над собой власть себе подобного. Они способны пресмыкаться перед силой, дрожа от страха, но и в этом случае не упустят шанса всадить правителю кинжал в спину.
— Бертианцы, на мой взгляд, тоже далеки от идеала, — мурлыкнул Кот.
— Возможно, — согласился темный эльф, — но у дуэргаров хватило ума первыми признать власть графа и по достоинству оценить его деяния на благо жителей Берта.
— В чем-то Пустырник, несомненно, прав, — задумчиво проговорил Торн, — но нет нужды сравнивать людей и бертианцев. Дело совсем в другом. Дуэргары или гномы признали меня предводителем жителей графства, но ни они, ни другие племена никогда не смирились бы, объяви я себя их королем или хотя бы вождем. Так же и люди. Кто такой для них граф Ад’Берт? Безродный выскочка, получивший графский титул во исполнение наказания. Во главе большинства стран стоят люди из известных династий, чья власть считается священной вне зависимости от личных качеств правителя. Такова традиция, и, по моему мнению, в ней есть свои положительные стороны. Вот я, например, продолжаю считать себя преданным вассалом короля Крайда, хотя не ведаю имени того, кто в данный момент занимает престол. Никогда не посмею я посягнуть на власть своего сюзерена, но по первом призыву явлюсь, чтобы выполнить перед ним свой долг.
— А в империи Грийд нет наследственной власти, — проворчал Кот. — Хотя она называется империей, в ней нет императора. Власть там выборная, причем не единоличная…
— И что же? — оживился Торн. — Чтобы держать в подчинении захваченные земли и порабощенные народы, правители Грийда постоянно воюют, держат в страхе собственную страну, подличают, предают и обманывают… Такова цена их формы правления. Припомните судьбу тех графов Ад’Берт, которые пытались натравить гномов на гоблинов, а дуэргаров на лесных эльфов. Где они сейчас и какую память оставили по себе в графстве?