Граф Орлов, техасский рейнджер
Шрифт:
Незнакомец за шиворот подтащил его к луже. Зачерпнул в пригоршню воду, понюхал, лизнул ладонь.
— Пресная, — сказал он. — Только не выпей все сразу. Я вернусь нескоро. А кроме меня, никто не подаст тебе воды.
— Стойте, сеньор! — Пабло задергался, пытаясь повернуться в его сторону. — Не ходите туда! Вас убьют, тогда и мне конец!
— Ты же не знаешь, куда я иду.
— Там, впереди, река. Вы пойдете вдоль нее, другой дороги нет. И вас убьют. Как убивают любого, кто приближается к Агуа Кальенте с этой стороны.
— Как ты сказал? Агуа Кальенте?
—
— С гор, говоришь? — Незнакомец из-под руки оглядел горы, уже согретые первыми лучами солнца. Потом достал из сумки лепешку и бросил ее на песок рядом с Пабло. — Я немного задержусь. Но ты не умрешь от голода или жажды. Если заметишь змею, постарайся не дергаться. А если услышишь людей, притворись мертвым. Не вздумай звать их на помощь. Потому что они, скорее всего, помогут тебе примерно так же, как ты помогал раненым. До встречи, Пабло Гомес.
14
Капитану Орлову приходилось бывать в поселках, жители которых стреляли по любому приближающемуся всаднику. Обычно выстрел не приносил никакого вреда — по крайней мере, первый. И обычно одного выстрела было вполне достаточно, чтобы странник выбрал иную дорогу. Таковы были строгие правила этикета в краях, где люди выискивали золотые песчинки в гальке и глине, и где этих песчинок всегда было слишком мало.
Но здесь никто не охотился за золотом. Золото приходило сюда само. Монеты и украшения, одежда и оружие, конская сбруя или хотя бы пачка галет — все это приходило сюда само, потому что эта деревня была местом встреч грабителей и скупщиков краденого.
Капитан знал множество воровских рынков. В Коффивилле торговали угнанным скотом, в Тексаркане заключали сделки по ворованному лесу, насчет крупных партий хлопка можно было договориться под Шривпортом. Орлов, естественно, ничего не покупал, его интересовали цены и конъюнктура. Толкаясь среди маклеров, он и услышал про славное местечко Кальенте, что на юге Техаса. «Если тебя ограбили в дороге, и отняли дедушкины часы, которыми ты так дорожил — не отчаивайся. Поезжай в Кальенте. Там ты выкупишь свои часы, и останешься доволен, особенно, если сумеешь оттуда вернуться».
Да, жители этой деревни имели все основания опасаться чужаков. И капитан Орлов не удивился бы, заслышав свист пули над головой. Но Пабло его не обманул. Побродив по горам и спустившись к деревне, капитан вошел в нее живым и невредимым. Потому что с гор сюда спускались только свои.
Вот и крайний дом. «Здесь можно будет укрыться», — подумал капитан. Дом давно покинут жильцами, судя по провалам в заборе. Выбеленная слепая стена, обращенная к дороге. Два забитых окна со стороны улицы, дощатая дверь, заколоченная крест-накрест двумя жердями. Напротив него — каменный колодец с остатками
Впереди, на узкой улице между каменными заборами возились в пыли двое детишек. Заслышав цокот копыт, они подняли головы, с любопытством глядя на пятнистую лошадку. В заборе со скрипом отворилась калитка, оттуда вынырнула женщина в длинном черном платье. Она подхватила детишек за руки и быстро увела их. Калитка плотно захлопнулась за ней, и на улице не осталось никого.
«Агуа Кальенте, Горячая Вода. Наверно, где-то поблизости есть горячие источники. А может быть, у них тут текут целые реки текилы. Вон сколько агавы по обочинам», — думал Орлов.
Он вел аппалузу по пустой улице, и окна в домах хлопали закрывающимися ставнями. Иногда за забором слышалось предупреждающее ворчание собак — им было лень лаять на жаре.
Улица свернула вправо, и Орлов увидел впереди таверну с крытой верандой и парой пустых столиков под навесом. На другой стороне улицы высилась конюшня с крутой крышей, сохранившей следы зеленой краски. Дверь таверны со скрипом отворилась, и на пороге появился пузатый мексиканец в черном сомбреро. Патронные ленты крест-накрест пересекали его грудь, а на поясе висели две кобуры.
Звеня шпорами, мексиканец спустился с крыльца и остановился под навесом, не спуская глаз с пришельца. Он стоял, засунув большие пальцы за пояс, и под тенью шляпы поблескивали его прищуренные глаза.
Капитан Орлов остановился перед конюшней и заглянул внутрь через широкие ворота. Застоявшийся запах сена, кожи и лошадей напомнил ему, что он давно уже не отдыхал, да и аппалузе не мешало хотя бы на пару часов избавиться от седла. Все стойла были свободны, лишь в самом дальнем стояла вороная кобыла.
Из открытой боковой двери конюшни выглянул еще один мексиканец — с длинными стоячими усами.
— Буэнас диас, — приветствовал его капитан, полагая, что это хозяин конюшни. — Найдется место для моей лошади?
— Если лошадь смирная, то ей всегда найдется место, — неприветливо пробурчал Длинный Ус. — Ставь рядом с черной.
Орлов завел аппалузу внутрь, краем глаза следя за воинственным толстяком на крыльце таверны. Тот тоже следил за ним. Как только капитан повернулся к нему, из-под сомбреро вылетел длинный плевок и раздался хриплый голос:
— Какой хозяин, такая и лошадь. А только смотрю я, лошадь мирная, а хозяин обвешан оружием.
— Привычка такая, — спокойно ответил Орлов.
— Привычка? Так и спишь, с винтовкой в обнимку?
Капитан не счел нужным поддерживать беседу и принялся снимать седло. Лошадь его и в самом деле была спокойной, но сейчас она неприязненно косилась в угол стойла. Орлов подумал, что там могла притаиться и змея, скрываясь от жары. Он вынул из чехла карабин и стволом поворошил слежавшуюся траву. В траве зашуршало, и из стойла выскочила бурая крыса с длинным голым хвостом. Аппалуза попыталась наступить на нее, но крыса юркнула между досками, метнулась на улицу и вприпрыжку побежала вдоль стены конюшни.