Граф Суворов. Том 11
Шрифт:
— Раз-два-три… — ни на секунду не останавливаясь продолжал я, оглянувшись на вражеский крейсер. Каким бы непробиваемым не был щит, он не может спасти от диссонанса. Двигатели приходится держать открытыми, реактор от остальных механизмов не изолируешь. Пусть даже он куда более стабилен, чем наш, рано или поздно…
— Возгорание в третьей гондоле по правому борту! — вырвал меня из раздумий голос Василия, и я тут же посмотрел на схему нашего корабля, где были лишь желтые пятна, ни одного красного или черного. Затем вновь оглянулся и с удовлетворением увидел, как
— Раз-два-три, не останавливаемся! — приказал я, меняя курс. Дальше в зону идти было просто опасно, мы с девушками и так работали в режиме секундомера, безостановочно, а если забрести еще чуть дальше… кто его знает, как это повлияет на корабль и людей на борту?
— Подготовиться к залпу. Раз. Два, Пли! Раз! — командовал я, выпустив на счет раз в сторону противника волну, а затем бомбу — мы уже давно не сохраняли дистанцию, благо враг не атаковал, а пер словно носорог, вынуждая нас расходовать боеприпасы, но в этот раз что-то изменилось.
— Вспышка по фронту! — предупредил Строганов, но я и без него видел, как начали работать орудийные башни врага, без остановки по нам лупили из всех орудий. Взвизгнули батареи ПСО, выплюнув шквал пуль, загрохотали наши ПВО сбивая прицел вражеским орудиям, а затем оставшийся шквал снарядов обрушился на наши щиты.
— Раз-два-три! — не переставая командовал я, вновь меняя курс. Теперь мы шли ОТ центра зоны, обогнув крейсер противника и посылая конструкты в его сторону, заодно уничтожая вражеские снаряды.
— Разворот. Носом к врагу, не спать. Девушки раз! — пояснять что «раз» не требовалось, и две волны пресса одна за другой выиграли нам почти две секунды на работу маневровых двигателей. А дальше я уже работал сам. — Товсь. Пли!
Мы ударили одновременно изо всех орудий, включая даже бесполезные на такой дистанции тридцатимиллиметровки. Враг тут же активировал щит, его собственные пушки захлебнулись огнем, а затем, когда он щит снял чтобы всё же попытаться нас достать, в корпус прилетел снаряд трехсотка.
Взрыв было видно за много километров, и без того поврежденная верхняя палуба Руссо оказалась почти полностью разрушена. Да, у него все равно было еще масса оружия, но вести в таком виде активный маневровый бой он уже не мог, и это понимали все. И мы, и офицеры на вражеском флагмане.
— Раз-два-три, не спим. — вновь скомандовал я, наблюдая как закрывшись своим непробиваемым щитом корабль разворачивается и ложиться на обратный курс. — Доклад.
— Боезапаса одна пятая, двигателям десять часов до ремонта, но пока все системы в норме. Будем преследовать? — спросил Василий.
— Нет. — нехотя ответил я, глядя на уходящий подраненный корабль. Как бы не хотелось его добить — под щитом мы ему сделать не могли ровным счетом ничего, а на выходе из зоны его должны ждать ранее отставшие суда. Столько снарядов не перехватить даже мне.
— Уходим в Вилюйск. — приказал я, не забывая давать отсчет. Раз-два-три…
Обратная дорога заняла у нас больше трех часов, и за это время мы окончательно вымотались. Первой отрубилась Ангелина, просто в какой-то
— Я всё. — через десять минут выдохнула Мария, на которой тоже лица не было. Надо отдать девушке должное, даже с крайней степенью переутомления первая супруга выиграла нам достаточно времени, чтобы корабль вышел из экстремально опасной зоны, и дальше я работал в одиночку.
Рейд, предполагавшийся может и не как легкая прогулка, но точно, как небольшое военное приключение, превратился в адский каторжный труд, после которого даже у меня болела голова. И это несмотря на то, что я активно управлял собственными меридианами, заставляя тело регенерировать в разы быстрее. Результаты же…
— В ходе нашей вылазки удалось гарантированно уничтожить одиннадцать судов врага, включая один крейсер. Сильно повредить и на долго вывести из строя — три капитальных судна и шесть фрегатов. — сказал я, созвав срочное совещание сразу по возвращению в город. — Это должно значительно ослабить противника.
— Их возглавляет Генрих Великий. — мрачно сказал Михаил. — Какие бы мы не нанесли им потери — сражаться с паладином Папы невозможно.
— И тем не менее мы не только с ним сражались, но и сильно повредили их флагман. — ответил я. — Да, может с одним кораблем и в самом деле бесполезно сражаться в попытках пробить его броню. Но вот весь остальной флот хана Саин Булата находится всё в том же положении. К тому же, теперь у них нет такого явного преимущества на поле боя. Ни здесь, ни на юге.
— Нужно выслать посольский корабль. — неожиданно сказала Мария, с трудом державшаяся от того, чтобы не развалиться в кресле или не рухнуть от усталости.
— Зачем? — не понял я.
— Затем что не понятно, остается ли Саин Булат-хан нашим врагом. Жив ли он вообще. — ответила первая супруга. — Если исходить из худшего сценария — Генрих был назначен им капитаном флагмана, а сам хан занимается стратегическими вопросами.
— Вот только до этого он таких глупостей не совершал. — задумчиво проговорил Строганов. — Вы совершенно правы, ваше высочество. Саин Булат — опытный интриган и полководец. Он ни за что не допустил бы потерю судов в Тунгусской зоне. Скорее всего Генрих взял власть своей непреодолимой силой и словами о власти Папы.
— Это могло подействовать на офицеров иностранных судов, в большинстве своем католиков. А обычных матросов никто не спрашивает. — кивнул я. — Но в таком случае сейчас враг должен быть в замешательстве… предлагаете нанести удар до того, как они придут к взаимопониманию?
— Ни в коем случае! — встрепенувшись ответила Мария. — Теперь, после поражения, они передерутся за власть и полномочия. Мы же не должны им мешать, пусть грызутся за власть… у нас тоже есть чем заняться.
— Верно, по крайней мере отдохнуть. — кивнул я, вызвав на многих лицах улыбки, а вот первая супруга едва заметно покачала головой. — Что с Кронштадтом и звеном перехватчиков?