Графиня де Монсоро (ил. Мориса Лелуара)
Шрифт:
Человек в маске подал знак, и три его спутника сделали шаг вперед. Один из этих трех был вооружен аркебузой.
Левой рукой Бюсси отстранил Диану, а правой в то же мгновение выхватил из ножен шпагу.
Потом, собравшись с мыслями, он медленно опустил ее, не теряя из виду своих противников.
– Вперед, вперед, мои удальцы, – произнес мрачный голос из-под бархатной маски. – Он уже наполовину мертв от страха.
– Ты ошибаешься, – ответил Бюсси, – страх мне неведом.
Диана рванулась было к нему.
– Отойдите в сторону, Диана, – сказал он твердо. Но она, вместо того чтобы повиноваться, снова бросилась ему на грудь.
– Так меня убьют, сударыня, – сказал он.
Диана отошла, оставив Бюсси лицом к лицу с врагами. Она поняла, что может помочь своему возлюбленному только одним способом: безропотно подчиняясь.
– А-а! – сказал мрачный голос. – Это и в самом деле господин де Бюсси, а я-то, простак, не хотел верить. Вот это друг! Замечательный друг, настоящий.
Бюсси молчал. Кусая губы, он оглядывал комнату, чтобы оценить, какие у него будут возможности для сопротивления, когда дело дойдет до схватки.
– Он узнаёт, – продолжал голос, насмешливый тон которого делал еще более страшным его низкое, мрачное звучание, – он узнает, что главный ловчий в отъезде, что жена осталась одна, что ей, быть может, страшно, и является составить ей компанию. И когда же? Накануне поединка. Я повторяю: вот настоящий, замечательный друг!
– А! Это вы, господин де Монсоро, – сказал Бюсси. – Прекрасно. Сбросьте вашу маску. Я уже знаю, с кем имею дело.
– Я так и поступлю, – ответил главный ловчий.
И он отшвырнул свою черную бархатную маску далеко в сторону.
Диана слабо вскрикнула.
Бледность графа была бледностью мертвеца, улыбка его – улыбкой демона.
– Вот так. Пора кончать, сударь, – сказал Бюсси. – Мне не по душе лишние разговоры. Произносить речи перед дракой – это годится для героев Гомера, на то они и полубоги, а я человек, но, заметьте, человек, лишенный страха. Нападайте или прочь с дороги!
Монсоро ответил хриплым, пронзительным смехом, который заставил Диану вздрогнуть, а Бюсси привел в ярость.
– Прочь с дороги! – повторил молодой человек, и кровь, прилившая до этого к его сердцу, бросилась ему в голову.
– Ого! Прочь с дороги? – воскликнул Монсоро. – Вы, кажется, так сказали, господин де Бюсси?
– Тогда скрестим наши шпаги и покончим с этим, – сказал молодой человек, – я должен вернуться домой, а живу я далеко.
– Вы пришли, чтобы остаться здесь на ночь, сударь, – сказал главный ловчий, – и вы здесь останетесь.
Тут над перилами балкона показались головы еще двух человек; эти двое перелезли через балюстраду и встали рядом со своими товарищами.
– Четыре плюс два – шесть, – сказал Бюсси. – А где же остальные?
– Они у дверей и ждут, – сказал главный ловчий.
Диана упала на колени, и, хотя она делала отчаянные усилия, чтобы совладать с собой, Бюсси услышал ее рыдания.
Он быстро взглянул на нее, затем снова перевел взгляд на графа и, после секундного размышления, сказал:
– Любезный сударь, вам известно, что я человек чести?
– Да, – сказал Монсоро, – вы такой же человек чести, как эта госпожа целомудренная женщина.
– Хорошо, сударь, – ответил Бюсси, слегка кивнув головой, – сказано сильно, но это заслуженно, и мы рассчитаемся за все разом. Одно только: завтра у меня поединок с четырьмя известными вам дворянами, и первенство принадлежит им, а не вам, поэтому я прошу оказать мне любезность и позволить мне сегодня удалиться, под залог слова, что мы с вами снова встретимся, тогда и там, где вам будет угодно.
Монсоро пожал плечами.
– Послушайте, – сказал Бюсси, – клянусь богом, сударь, когда я дам удовлетворение господам де Шомбергу, д’Эпернону, де Келюсу и де Можирону, я буду в вашем распоряжении, целиком в вашем и только в вашем. Если они убьют меня, что ж, вы будете отомщены их руками, вот и все. Если же, напротив, я окажусь в состоянии расплатиться с вами сам…
Монсоро обернулся к своим людям.
– Ну, – оказал он. – Ату его, мои храбрецы!
– А, – сказал Бюсси, – я ошибся: это не поединок, это убийство.
– Клянусь дьяволом! – воскликнул Монсоро.
– Да, я вижу, мы ошиблись друг в друге. Но подумайте вот о чем, сударь: все это не придется по душе герцогу Анжуйскому.
– Он-то меня и прислал, – ответил Монсоро.
Бюсси вздрогнул, Диана со стоном воздела руки к небу.
– В таком случае, – сказал молодой человек, – я буду рассчитывать только на Бюсси. Держитесь, мои храбрецы!
С молниеносной быстротой он опрокинул скамейку для молитв, подтащил к ней стол и швырнул поверх них стул. Таким образом, в одну секунду он воздвиг между собой и врагами нечто вроде оборонительного вала.
Он действовал так быстро, что пуля, выпущенная из аркебузы, попала лишь в скамейку и застряла в ее досках. Тем временем Бюсси повалил чудесный шкафчик времен Франциска I и добавил его к своему укреплению.
Диана оказалась укрытой этим шкафчиком. Она понимала, что не может помочь Бюсси ничем, кроме своих молитв, и молилась. Бюсси бросил взгляд на нее, потом на противников, затем на свой импровизированный оборонительный вал.
– Теперь пожалуйте, – сказал он, – но будьте осторожны, моя шпага колется.
«Храбрецы», понукаемые Монсоро, двинулись на Бюсси, как на кабана, Бюсси ждал их, пригнувшись, с горящими глазами. Один из нападающих протянул было руку к скамейке, чтобы оттащить ее, но, прежде чем его рука коснулась оборонительного заграждения, шпага Бюсси, высунувшись в амбразуру, разрезала эту руку от локтя до плеча.
Человек вскрикнул и попятился к окну.
Тут Бюсси услышал быстрые шаги в коридоре и решил, что оказался меж двух огней. Он метнулся к двери, что бы задвинуть засов, но, прежде чем успел это сделать, она открылась.