Графиня по вызову

Куно Ольга

Магов существует не так уж и много, но я не удивлюсь, если кардинал окажется из их числа.

Но нет, кажется, мои слова его позабавили.

— Вовсе нет, — с лёгкой улыбкой заверил кардинал. — Магия для этого не требуется. Поведение людей. Их взгляды. Этого достаточно, чтобы я мог безошибочно утверждать, кто из них внутренне готов к супружеской измене.

Камень в мой огород? Наверняка. Уж очень внимательно он смотрит. Но до чего же знакомые зелёные глаза! Воистину он очень похож на племянника. Вернее, племянник на него.

Даже в свои пятьдесят лет кардинал весьма хорош собой. Воображаю, насколько он был красив в двадцать пять! Любопытно, что заставило этого человека ступить на путь богослужения. Разочарование в любви? Подлинное призвание? Или возможность небывалого карьерного роста?

— Это чрезвычайно завидная способность, ваше высокопреосвященство. — Я снова поклонилась, на этот раз не так низко. — Но, полагаю, это должно быть очень тягостно — постоянно, с такой лёгкостью, различать вокруг себя людские пороки.

Снова улыбка, сдержанная, но, по — моему, даже не такая уж холодная.

— Это совсем не так страшно, дитя моё. Да, изменять жене или мужу грешно, но это далеко не самый страшный грех из существующих.

— Каков же самый страшный грех? — полюбопытствовала я.

Что он сейчас назовёт? Убийство? Или всё же преступление против веры?

— Самый тяжёлый грех — это государственная измена, — отчеканил кардинал, снова внимательно глядя мне в глаза.

Которые, сказать по правде, после такого ответа округлились.

— В самом деле? — не стала скрывать удивления я. — Странно, я, право слово, не припомню, чтобы так было написано хотя бы в одном из знакомых мне толкований священных книг.

Кардинал тихонько рассмеялся. Очень необычный смех. Даже не знаешь: то ли весело улыбаться в ответ, то ли бежать за тридевять земель.

— Не обращайте внимания, леди Ортэго, — впервые обратился ко мне по имени он. — У нас, кардиналов, особая религия.

И, как ни в чём не бывало, зашагал дальше по коридору.

В покои вернулись, как и ожидалось, под утро. Я устала настолько, что ванну отложила на потом. Горничная помогла мне раздеться, и, оставшись в предназначенной для сна камизе, я со стоном повалилась на кровать. После того, как мы отпустили слуг, Арман постучал по косяку моей двери.

— Можно войти? — спросил он.

Какой интеллигентный: даже не пытается вломиться под предлогом нашего мнимого брака. Сразу видно: дипломат.

— Можно, — отозвалась я, и не думая подниматься с кровати.

Равно как и прикрываться: лежала я поверх постели. Но я ведь подготовила к этому клиента при первой же нашей встрече.

— Ого!

Интеллигентность интеллигентностью, но пропустить такое зрелище Арман не мог.

— Даже не пытайся! — предупредила я.

— Неужели у меня нет никаких шансов? — шутливо осведомился 'супруг'. — А я-то думал, что после бала твоё сердце оттает.

— Сердце оттаяло, зато всё остальное тело одеревенело, — немного подумав, констатировала я. — И я настолько устала, что даже приди сюда сейчас сам король, отправила бы его восвояси. — И, ещё немного подумав, добавила: — Как ты думаешь, эти слова не тянут на государственную измену?

— А тут всё зависит от пожеланий самого короля, — не стал успокаивать меня Арман.

— Короля-то ладно, — махнула рукой я. — Главное — не перейти дорогу кардиналу.

— В высшей степени нежелательно, — согласился 'муж'.

— Послушай, — я приподнялась на локте, — ты же пришёл сюда не для того, чтобы стребовать с меня пару — тройку раз супружеский долг. Признавайся честно: что тебе надо?

— Возможно, ты не поверишь, но я хотел сказать 'спасибо', — серьёзно ответил он. — Ты очень помогала мне сегодня, хотя по нашему уговору совершенно не обязана была этого делать. Я нанимал тебя для того, чтобы ты сыграла роль моей жены, но не для того, чтобы ты продвигала перед принцем и герцогом мои интересы.

— Расслабься, — благодушно откликнулась я. — Я ведь говорила, что наше сотрудничество пойдёт тебе на пользу. Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая, что беру с тебя втридорога.

— Втридорога?! — вскинул брови Арман, хотя, готова поклясться, особых страданий это признание ему не причинило. — Ты же утверждала, что это адекватная цена!

— Вовсе нет, — возразила я, перекатываясь набок. — Я сказала, что жизнь дорожает, и что я люблю жить красиво. Ни единого слова лжи. Только не делай рассерженное лицо. Ты же всё равно не собираешься требовать пересчёта оплаты. Но 'спасибо', так и быть, можешь приберечь.

– 'Спасибо' мне как раз не жалко, — фыркнул он, собираясь выходить.

— Эй, постой! — окликнула я. И изобразила жалостливое лицо. — Если ты такой не жадный, сделай для меня ещё одну вещь.

— Какую?

Арман заметно насторожился. Видимо, понял, что от меня можно ожидать чего угодно.

— Мне лень вставать, чтобы тушить все эти свечи, — капризно сообщила я.

Как-то странно усмехнувшись, он вышел из комнаты. Я подозрительно нахмурилась и даже приняла сидячее положение. Неужто решил повредничать? Или отправился звать слуг? Если последнее, то как бы они не подумали, что им поручат не тушить свечи, а держать…

Однако Арман вернулся быстро и в одиночестве. Если не считать того предмета, который он нёс в руках. Очень странного предмета, назначение которого я определить не смогла. Нечто совсем небольшое, раздваивающееся сверху и оттого напоминающее по форме рогатку.

— Дарю. Вместо 'спасибо', — заявил он.

— Что это? — опасливо спросила я, принимая протянутый мне предмет.

— Там на ручке кнопка. Нажми, — предложил он.

Я покосилась на Армана с ещё большей опаской. Уж не взорвусь ли я вместе со всем дворцом, выполнив его указание? Впрочем, нет, в этом случае и от самого Армана мыло что бы осталось, а на самоубийцу он не похож.