Грани Игры
Шрифт:
"Я его всё-таки достал. Теперь я могу спокойно уйти к Эшшу", — это была последняя мысль, заваливающегося набок Тёма. Но прежде чем он умер, судорога выгнула дугой тело норда, и отзвук двух схлестнувшихся чужих сознаний отозвался в его голове резкой, нестерпимой, раздавливающей виски болью. И остаток жизни норда растворился в багровом мареве.
Очнувшись в капсуле, Артём все ещё ощущал боль во всем теле, а давление внутри головы, казалось, сейчас взорвет черепную коробку изнутри. Он несколько
Видимо, его состояние было за гранью всех предусмотренных компанией допусков, раз сработал механизм аварийного выхода.
Первым порывом Тёма, было сразу же вернуться в Файролл.
Он уже протянул руку, для воплощения желания в команду, но замер от простой мысли: "Куда он бежит?"
В подштаниках много не навоюешь.
Да уже спешить и незачем. Всё что могло случиться, уже случилось. А через несколько часов его ждёт самолет и чистое небо. Он специально смотрел прогноз на завтрашний день.
"Сыны" обязательно будут подбирать свои вещички, поднимут и его обвес. В то, что Глен про него забудет, Артём не верил. Хотя всё самое дорогое осталось при нём: Чаша, кинжал Мизуки и Змея крови. На миг мелькнуло сомнение. А всё ли? Неубиваемая глевия вон, осталась без "пятки". А уверенности, что кроме Старика кто-то ещё сможет восстановить Змею в первозданном виде, у него не было. Вопрос был только один: выжил ли Старик в прошедшей мясорубке?
Артём кряхтя от не отпускающей его боли, выбрался из капсулы и пошел под душ, отметив про себя, что его тело слегка бросает по сторонам.
Несколько минут под струей холодной воды, легкий ужин и сон, если получится уснуть.
Очень хороший план.
А завтра будет день….
Эпилог
Я считаю шажочки до последней до точки, побежали летать…
Вне зоны бифуркации
Артём сидел на мягком кожаном диване в фойе гостиницы и держал в руке ярко — красную розу. При этом черенок у цветка был такой длины, что хоть, нижний край черенка упирался в пол, Артём мог вдыхать дивный аромат цветка, лишь чуть наклонив голову.
Свои вещи, поместившиеся в небольшую спортивную сумку, он забросил в номер ещё час назад. После этого наполнил ванну с джакузи горячей водой, спустился в фойе и выпил в баре три чашки удивительно вкусного кофе. На этом список предусмотренных заранее дел закончился и сейчас Артём в ожидании Эшшу развлекал себя тем, что смотрел сквозь прозрачную только до уровня колен входную дверь, представляя образ подходящего к двери с улицы человека по его обуви и видимому краю одежды. Получалось забавно, тем более, что стройных девушек заходило в гостиницу как бы не больше, чем мужчин и зрелых дам вместе взятых.
Сапожки
Она прошла через двери, вкатив вслед за собой чемодан на колесиках, и растерянным взглядом оббежала всё фойе. Уткнувшись взглядом в Артёма, стоящего в стороне от ресепшна с розой в руке, недоверчиво прищурила глаза.
— Ты? — и переспросила, отметая следующим вопросом свою недоверчивость и удивление. — Кисик?
Он шагнул навстречу.
— Здравствуй, Марина.
С лица девушки мгновенно ушла озабоченность и недоверие, разом сменившись широкой радостной улыбкой. Выпустив из руки ручку чемодана, она одним шагом резко оттолкнулась от пола, и завершила свой рывок, уже обвив руками Артёма за шею и поджав ноги в коленях.
— Кисик!!!
Артём успевший поймать летящую к нему девушку, вынужденно выронил при этом розу. И тут же забыл и о цветке и о чём бы то ни было, пьянея от нахлынувшей нежности, сильно прижимая к себе вновь обретенное чудо двумя руками и для надежности ещё и надежно фиксируя губы Марины своими губами. Поцелуй он прервал только для того, чтобы уверенно — наглым тоном спросить:
— Солнышко, сразу в номер?
— В номер!
Он подхватил за ручку чемодан девушки, Марина подняла с пола упавшую розу и они, не разжимая сцепленных пальцами рук, зашли в лифт.
И хоть до седьмого этажа лифт едет быстро, Артём всё равно успел помянуть тихим словом дизайнера, установившего в этой гостинице прозрачные лифты и заставившего их сдерживать себя целую минуту.
Через порог номера они буквально ввалились, едва успев разблокировать электронный замок, и так и не прервав при этом поцелуй.
Любой человек, заглянувший в их номер, смог бы легко проследить их дальнейший путь. Он начинался прямо у входной двери от брошенных там же чемодана со спортивной сумкой и продолжался через две комнаты до джакузи двумя дорожкам небрежно сбрасываемых с себя вещей…
Марина потянулась, как довольная кошка и села в кровати, подобрав под себя ноги, с удовольствием ощущая на себе всё такой же голодный взгляд Артёма.
— Хорошо, что ты взял этот номер. В нем стены оснащены дополнительной звукоизоляцией. А я себя совсем не сдерживала.
— Ты была похожа на ангела. Кричащего ангела. — Тём улыбнулся, вспомнив какое-то из мгновений, составляющих эти сумасшедшие четыре часа. За это время они лишь едва — едва насытились другом, с трудом, наконец, поверив, что всё это происходит с ними в реальности.
— Мариш, что мы будем делать дальше?
— Мы? — у Марины на лице отразилась такая же смесь решительности и сомнений, как у стоящего перед прорубью зимнего купальщика. Она ещё раз повторила это короткое слово, будто проверяя, как оно звучит на слух.