Грани Игры
Шрифт:
— Медленно. Может не хватить эликсиров.
— Двигайся. У него усталость тоже снижает выносливость, а кровящие раны ускоряют потерю единиц жизни.
Нырок под молот слева, уворот, удар, отскок.
— Красный сектор. Тебе хватит одного критического удара!
Эх, поспешил, не сработало Второе Правило и элик не успею глотнуть, — Тём, отлетел в угол от мощнейшего удара молота, расколовшего щит пополам.
Следующая секунда была очень долгой. В ней уместилось сразу несколько действий.
Шаг с замахом молотом монстра, безнадежно сжатое в руке
Победный удар, после которого Тём обессилено опустился рядом с поверженным врагом, глядя на переминавшегося с ноги на ногу на последней ступеньке своего спасителя.
— Ты как в Хроме то оказался, боялся же идти.
— Ярик камень круглый для пращи нашел, сидеть, думать, как он хорошо лететь. Тёма долго нет. Ярик ходить смотреть про себя напоминать. Дальше не думать, дальше камень бросать, смотреть как он бъет.
— Вовремя ты эксперимент поставил. Спасибо. Сейчас на воздушек пойдем.
Только ещё немножко посижу. Зелья глотнуть надо, в себя прийти и тут немного прибраться.
Боль в теле ощущалась не так остро, как раньше. Или самообман?
— Энжи, уровень подрос?
— Да. Шестнадцатый.
— А что со стойкостью?
— Плюс 2 процента.
Почуствовал или предчуствовал?
— Что-то ещё интересное есть в сообщениях?
— Вами получено достижение…Вывести на глаза?
— Не надо. Я потом в дневнике событий почитаю.
Тём, подумав о полученных уровнях, попробовал мысленным усилием бросить все полученные очки снова в ловкость. И ничего не почувствовал.
— Энжи, у меня не распределенные очки ещё висят?
— Висят.
— Угу. Значит, от ума система не работает. Жаль, что она заводится только с толкача, хлопотно это. Ну и ладно.
Тём слегка ткнул носком ноги лежащее тело Кабана. Потом наклонился и прошелся руками по возможным потаенным местам в его вещах. Добыча составила девяносто три золотые монеты, кольцо для мага высокого уровня и магический же свиток, с ограничением к использованию только магам земли. Не густо.
— Ярик постой тут, а я пройдусь по Храму, гляну, к кому это меня свинорыл пускать не хотел.
Казалось, у алтаря сидел человек, который просто устал и захотел отдохнуть. Он присел, прикрыл глаза, но при этом не выпустил из своих рук ни странное короткое копье с широким лезвием, ни драгоценную Чашу. Лицо отдыхающего хранило очень живую и слегка усталую улыбку. И, можно было бы поверить в эту мирную картину, если бы не острие гасты, торчащее из его груди. Тяжелый дротик разорвав кольчугу на спине, пробил тело насквозь и не дал человеку упасть на каменный пол. Состояние тела и оружия были такие, как будто с момента настигшей его смерти прошел всего час, а не много — много лет.
Тём подошел ближе и коротко поклонился, отдавая свою часть почтения мертвому.
— Здорово, Беда. Вот я и нашел тебя. А ты все-таки наперекор всему оказался прав и нашел свою Чашу. Уважаю.
Тём
И в этой тишине следующие негромкие слова Тёма прозвучали как продолжение прерванного когда-то по глупости или недоразумению разговора.
— Я возьму "Змею крови", Беда. Твоя глевия уже соскучилась за честной схваткой и глотком теплой крови врагав. Я напою её солнцем и кровью, брат. А твой меч я отдам Каирину, твой найдет для него дуб, разрывающий своими корнями утес над волнами. И твоя душа сможет приходить в этот новый дом и любоваться морем, небом и солнцем. Ты снова услышишь, как морские волны ласкают каменный берег, а ветер шумит в ветвях старого дуба.
Тем расстегнул пояс с коротким мечом в ножнах и перевесил его на себя. И только взяв в руки глевию, он понял что красивые слова, сказанные им Каирину были правдой. Его душа пела. Это чувство в Файролле Тём испытал впервые, да и в реале что-то похожее с ним приключилось лишь однажды, когда он случайно бросил взгляд в ломбарде на скромную с виду, но с очень дорогим ценником гитару. Попросив у оценщика посмотреть её поближе, Тём понял, что уже не захочет выпустить её из рук. Она и сейчас была с ним. Там.
В то время, как Тём забирал оружие у Галаха, на лице того все так же играла снисходительная к миру улыбка. Взяв меч и глевию, Тём, почему-то не смог заставить себя разжать мертвую руку и забрать чашу. Мысль о том, что всё это не настоящее здесь и сейчас казалось далекой и абсурдной. Забрать просто так эту чашу было хуже мародерства, это означало предать не Беду, это означало предать себя.
— Прощай Галах, ты был славным воином.
Тём развернулся, чтобы уйти и тут рука, державшая чашу, разжалась и та скатилась на каменный пол, под ноги остановившемуся норду.
И тотчас тело воина рассыпалось пылью, а только что металлически блестевшая кольчуга осыпалась ржавыми хлопьями.
— Вот и всё. Доброго посмертия тебе, брат Морской король.
Тём поднял с пола предмет, бывший мечтой и ставший смертью Беды. Чаша, вместе с высокой ножкой, была выточена из цельного куска изумруда и внутренней стороной из белого золота.
Он не удержался и попросил духа вывести характеристики Чаши и через секунду оторопело смотрел на сообщение:
Чаша. Ритуальный предмет, история неизвестна, назначение неизвестно.
Потерять, продать, подарить невозможно.
Вот тебе и долгожданая легендарка. И что теперь? Эх, молчать гусары.
Прежде чем положить последний подарок Беды в рюкзак, Тём подержал Чашу в руках, успокоился, подумал, и уже потом решил, что с удовольствием переломал бы ноги разработчику, который придумал этот великий облом. Хотя не отнять, Чаша очень красиво и богато смотрелась в руках Тёма. Мысль о том, что этой Чаше лучше всего подходит название Лоно Богини или Великое Ничто пришла к норду ниоткуда и ушла в никуда.