Грани обмана
Шрифт:
Кокетливая, похожая на миниатюрную версию мужского котелка шляпка с длинным хвостом из черной сетки привлекла мое внимание, но гадалка небрежно отложила ее в сторону со словами:
— Тебе это ни к чему, ты девица.
Я проглотила первые предположения, зачем такая штука нужна зрелой даме — по форме что-то не подходило — и поинтересовалась:
— Почему нет?
— Я ее носила во время траура по Генри! — с ностальгическим вздохом призналась местрис Вайн.
Задумчиво склонив голову набок, я примерила головной убор. Расправила вуаль,
Идеально!
Темно-вишневое платье стало еще темнее благодаря накидке из черного кружева все из тех же запасов. Сдержанный цвет разрешалось надевать тогда, когда срок траура подходил к концу. Эдакий смягченный вариант. До того — строго черный, изредка темно-синий или коричневый.
Так что около особняка семейства Далси из экипажа вышла скромная, зябко кутающаяся в шаль вдова. Уинтроп почтительно подал мне руку, я на нее оперлась — издалека, слегка, чтобы никто ничего не подумал — и мы влились в неровный поток приглашенных.
Со стороны происходящее больше всего напоминало премьеру в театре. Пышно разодетые дамы, черно-белые кавалеры, меха — несмотря на удушающе теплую погоду — и сияние драгоценностей. Ничего нового или экзотического.
Уинтроп украдкой на меня поглядывал, и я, спохватившись, принималась изображать живейший интерес — вроде как по легенде я же провинциалка, приехала в столицу как компаньонка, да так и задержалась, однако надолго меня не хватало.
Внутри все звенело от напряжения.
Ответственность немалая. От меня, считай, зависит успех расследования, которое дознаватель затеял на свой страх и риск. Напрямую шулера никто не обвинял, предъявить ему пока что нечего, а если я не справлюсь — он так и уедет безнаказанным.
Заметив мое смятение и правильно его истолковав, мейстер Уинтроп отступил в сторонку, позволяя людской массе течь мимо нас. Душистый куст магнолии источал удушливо-сладкий аромат, и я не сразу поняла, что выглядим мы в точности как решившая поворковать парочка.
— Послушайте, вы мне ничем не обязаны. Привлекать я ни вас, ни вашу нанимательницу не буду в любом случае! — с нажимом напомнил мне дознаватель. — Поможете — хорошо, нет — ну что ж, ничего не поделаешь. В любом расследовании бывают осечки.
Успокоил называется!
Меня заколотило еще сильнее.
Что если, когда я сбегу, он решит мстить местрис Вайн?
— Пообещайте, что не тронете местрис Старр! — потребовала я. — Она тут вообще ни при чем. Просто забудьте о нашем существовании.
— Клянусь, что забуду о гадалке, — легко согласился Уинтроп. — Но вас, боюсь, так легко не выйдет.
— Вы уж попытайтесь! — фыркнула я.
Как ни странно, пикировка помогла.
Глубокий вдох, выдох на счет шесть.
Это всего лишь выступление, небольшой фокус. Ничего особенного. Мне нужно убедительно побыть клоуном. Это я могу.
Давненько не выходила я на сцену. Тут, как в любом деле, важна привычка. Когда проводишь полтора года, маскируясь изо всех сил и стараясь чтобы тебя ни
Ничего. Считай, на велосипед сесть.
Одноколесный.
С полными руками булав.
Моя рука вновь легла поверх рукава Уинтропа, но улыбка стала почти настоящей.
На пороге всех приветствовал хозяин дома. Супруга и старшая дочь, девица на выданье, стояли за его плечом и механически кивали входящим. Куклы на веревочках. От ассоциации меня передернуло.
Ни за что не позволю превратить меня в такое вот!
— Доброго вечера, ваша светлость! — подобострастно поклонился мейстер Далси. — Рады видеть вас и вашу очаровательную спутницу…
Тут по правилам приличия нужно было представить меня.
— Мейс…местрис Анника Левис, вдова моего старого друга, — дословно отбарабанил Уинтроп мою подсказку.
Я мило улыбнулась дамам. Вуаль достигала кончика носа, подбородок и губы оставляла на виду, позволяя есть и вести беседу. Суть в том, чтобы прикрыть опухшие, покрасневшие глаза — так мне пояснила местрис Вайн. Вроде как вдова продолжает убиваться по супругу, но чтобы не смущать окружающих скорбным видом, маскирует верхнюю часть лица.
Иными словами, предтеча солнечных очков и консилера.
— Соболезную вашей утрате! — пискнула из-за массивного плеча супруга местрис Далси.
С женщиной беседуют только другие женщины или ее спутник. Незыблемое правило, позволявшее и несчастным декорациям изредка вставить словечко-другое.
— Благодарю, — прошелестела я как могла грустно и присела в реверансе. За год в пансионе я успела отработать его вместе с ученицами почти до идеала.
— Отличная работа! — похвалил меня Уинтроп вполголоса, когда мы спустились по лестнице в бальный зал. — Теперь переждем танцы и пойдете со мной в курильную комнату.
— Я не курю, — машинально отозвалась я.
Дознаватель затрясся от сдерживаемого смеха.
— Я тоже. Но играют в карты именно там, — пояснил он. И резко сменил тему беседы в сторону, которая мне совершенно не понравилась. — Мне иногда кажется, что вы не из провинции, а из другой страны. У вас такой занятный акцент, и слова некоторые путаете.
— Деревня. Простите уж великодушно! — развела я руками, будто невзначай отступая на шаг.
Вот только обвинения в шпионаже мне не хватало!
К счастью, Уинтроп подобрался и забыл про меня, уставившись на нашу будущую жертву.
— А вот и син Просперу, — сообщил он едва слышно.
Глава 27
Я почувствовала, как гладкий, выложенный сложным узорчатым паркетом пол ускользает из-под ног.
— Как его, простите, зовут? — уточнила на случай, если все же страдаю слуховыми галлюцинациями.
— Син Просперу. Младший помощник хаконского посла, — любезно пояснил Уинтроп, буквально волоча меня за собой.