Граница джунглей
Шрифт:
– Что именно вы имеете в виду? Вы полагаете, что СЗК есть еще куда подниматься?
– Эту проблему я готов обсудить с господином Мурильо-Оливасом.
– Упрямый вы, Уанапаку, – Корриган устало покачал головой. – Не знаю почему, но я пойду вам на уступку – в последний раз. Я свяжусь с директоратом и сделаю запрос. Ничего обещать не могу… вернее, почти обещаю, что ответ будет отрицательным. Но, в любом случае, вам не в чем будет меня обвинить. Посидите здесь, подождите.
Он вышел из кабинета, резко хлопнув дверью. Выдре осталось только сидеть и ждать.
Был ли у Выдры шанс встретиться с
Выдра всегда радел за торжество закона, но закон, как известно, многогранен. Кто-то получает от его соблюдения жирные куски, кто-то – жалкие крохи. Сейчас Выдра желал оказаться в числе первых. Он жаждал справедливого вознаграждения, но не для себя, а для тех, кому он был действительно обязан – и избавлением от смерти, и новообретенным смыслом жизни.
Для яхи.
Сколько прошло времени? Может быть, десять минут, а может, и все сорок. Выдра сидел в кресле и размышлял. Ему было о чем подумать.
А потом в комнату ворвался возбужденный генерал Корриган. Сразу же прошествовал к бутылке виски, налил себе не самую малую дозу, тяпнул залпом и заявил:
– Вы удивительный везунчик, Томас. В жизни таких не видал. Пожалуй, с таким везением вы далеко пойдете!
Выдра не любил, когда ему говорили, что он везунчик. Терпеть этого не мог. Тупо, в самом деле, услышать такое: «Тебе повезло, ты попал в элиминаторы». Или: «Тебе повезло, у тебя лучшие показатели на курсе». Или: «Тебе повезло, ты один из троих выжил при элиминации Кордеса». Или: «Тебе повезло, ты дожил до пенсии». Или, уже теперь: «Тебе повезло, ты сумел сбежать с проекта». То, что стояло за так называемым «везением», обычно во внимание не принималось. Ну да, годы тяжелых тренировок, корпение над учебными материалами, бессонные ночи перед операциями, запредельное напряжение, когда остаешься с противником один на один, и дело решают доли секунд – все это не считается. Главное – везение. Именно благодаря своему везению Выдра ведет в последнее время такую спокойную, счастливую и безопасную жизнь.
– Господин Мурильо-Оливас примет меня? – спросил Выдра, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
– Именно так. Причем через пятнадцать минут! Черт возьми, Томас, мне даже не пришлось никого уговаривать! Может быть вы мне объясните, что происходит?
– В этом мире есть честь и справедливость, – сказал Выдра. – Есть духи мертвых, которые видят все, и есть божественное вмешательство, кое не оставляет верующих. И если человек ведет себя честно и делает то, что ему должно делать, то провидение помогает ему. Вот так, Брайан.
– Ну что же, желаю вам удачи, – Корриган горячо, от души пожал руку Выдры. – Считайте, что в СЗК у вас уже есть один
– Кто представит меня господину директору? Вы?
– Нет, что вы, я слишком мелкая сошка. За вами сейчас придет сотрудник безопасности директората, сопроводит на место. Надеюсь, в дальнейшем вы обойдетесь без рукоприкладства. Бить физиономию директору СЗК – это уж слишком, даже для такого великого героя, как вы, Уанапаку!
Корриган откровенно веселился – то ли выпил лишку, то ли радовался, что сбагрил с рук беспокойного Выдру. Это не слишком волновало Выдру. Он снова думал о предстоящем разговоре.
Хуан Аугусто Сильвия Мурильо-Оливас не был похож на аристократа. Более того, он нисколько не походил на большого босса – даже генерал Корриган с его фермерской ряхой смотрелся рядом с ним как потомственный граф. Росту в Мурильо-Оливасе чуть больше полутора метров, его лысина, обрамленная венчиком черных волос, сияла в свете ламп, а картофельный нос и толстые губы откровенно говорили о плебейской примеси. Единственное, что производило впечатление – это проницательные глаза, глядящие сквозь толстые очки.
За столом перед Выдрой сидел один из умнейших и влиятельнейших людей Земли, перед которым, бывало, стояли по стойке смирно финансовые олигархи и министры национальной обороны, директора транснациональных корпораций и руководители спецслужб. Выдра тоже стоял по стойке смирно и никак не мог заставить себя открыть рот, чтобы сказать хоть что-нибудь. Все мысли куда-то испарились.
– Очень рад вас видеть, господин Уанапаку, – Мурильо-Оливас начал первым. – Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы сделали для нас. Я в курсе событий. Да-да, в курсе – куда больше, чем господин Корриган. Я лично курирую все, что связано с действиями СЗК против корпорации «Солар Тревел».
– Господин Мурильо-Оливас! – прорвало наконец-то Выдру. – Простите великодушно, что я отнимаю ваше драгоценное время, но по-другому никак нельзя! Потому что мне не хотелось бы действовать за вашей спиной, а не действовать я не могу…
– Вы не можете действовать за моей спиной, – улыбнулся директор. – Потому что на этой планете нет ничего такого, о чем мы не знаем. Хотя, нет, есть одна вещица, очень любопытная… – Мурильо-Оливас извлек из папки на столе стопку бумаг и начал рассеянно перебирать листы. – Ага, вот… Согласно показаниям задержанных охранников проекта «Битва деградантов», при нападении на их мобильный пост была взорвана крыша помещения. Скажите, господин Уанапаку, это ваших рук дело?
– Так точно. Моя работа.
– И чем же вы его взорвали? Кажется, у вас не было гранат?
– У меня был фонарь – армейский, с долговременным стронциевым элементом питания. При желании сделать из него взрывное устройство – дело десяти минут.
– Вот оно что… Наверное, не только при желании, но и при умении?
– Так точно! И при умении!
– Это служебная информация?
– Никак нет, господин директор, информация открытая! Я взял ее с исторического сайта, рассказывающего о диверсионной работе в прошлом веке. Тогда уже существовали стронциевые элементы.