Границы (без)опасности
Шрифт:
С наслаждением осматривая покорёженную водительскую дверцу, Стас уже предвкушал, как отведёт Регину обратно в офис – или домой, под предлогом, что незачем работать после такого стресса, – а сам спокойно позвонит дражайшей родительнице и капитально её расспросит обо всём. Чтобы Светлана Борисовна и не разведала у клиента всё-всё-всё? Да быть такого не может!
Печенье нашлось легко, оно действительно лежало в бардачке. Нераскрытая пачка апельсиновых крекеров то ли итальянской, то ли испанской фирмы. Дорогое удовольствие, но… он бы тоже не отказался. Стас усмехнулся, кидая на Регину
Он хмыкнул, нагло раскрыл упаковку печенья, ухватил зубами один крекер (девчонка в стрессе и не заметит пропажи парочки, а Стас голодный) и принялся за поиски ключей. Но в бардачке их не оказалось… зато нашлась пачка бумажных салфеток, которую Стас, ещё раз оглянувшись на глотающую слёзы Регину, всё же решил прихватить с собой; множество разнообразных бумаг, документы на автомобиль (которые бравый «сокол» тоже не стал бросать в развороченной машине), куча нетронутых шариков со странными праздничными надписями («Если в сорок не стоит…», «Дерзай, старик, до 60-ти ещё далеко!» – это она своего любовника так своеобразно поздравляла?).
На самом дне бардачка нашелся пакетик с тонким кружевным синим бельём. Эротичным… Стас честно собирался его не трогать, но «профессиональный долг» взял своё – об объекте нужно знать всё. Удостоверившись, что Регина никуда не собирается уходить, он внимательно присмотрелся к пакету и ехидно хмыкнул. Новейшее белье в старом потрёпанном кульке, который явно вечность пролежал нетронутым. Неужели Рассольцев настолько не любит кружево? Или у него действительно уже «не стоит», как сообщали шарики?
Глубоко вздохнув, чтобы не рассмеяться, Стас запихнул упаковку белья в пакет с документами – компромат всегда пригодится, – и продолжил поиски ключей.
– Они под машиной, – раздался за спиной голос, сопровождаемый лёгкими шагами. – Я брелок заметила.
– Я же просил сидеть на месте, – проворчал Вероцкий, высовываясь из авто.
– Но ты уже тут полчаса ковыряешься, а ничего плохого не случилось, – улыбнулась девушка. – Кажется, всё чисто.
Очень вымученно улыбнулась. Встрепанная, напряженная, с размазанной по щекам тушью, Регина выглядела жалко. Настоящая жертва, которую хочется успокоить любому нормальному мужчине. Даже Вероцкий уже собирался развернуть девчонку за плечи и увести в здание.
Но тут она хлюпнула носом, глубоко вздохнула и… упала к его ногам, как подкошенная.
Такой реакции телохранитель точно не ожидал! Потому что Регина просто-напросто распласталась по асфальту, доставая грёбаные ключи.
– Готово, – улыбнулась она, позвякивая брелоком с поблескивающими стразами котами. Потом коротко всхлипнула и выпалила: – Котика ведь можно починить? Знаю, я сама работаю с авто и заказываю детали, и оцениваю машины перед ремонтом, но…
Стас покачал головой. Ясно, истерика на лицо. Девушка сидела на асфальте, почти лежала, собирая небесно-голубым платьем пыль и осколки, сжимала в руке ключи от квартиры, а смотрела
Сумасшедшая. Определённо.
– Починить можно почти всё, – хмыкнул Стас, всё же вздёргивая подопечную на ноги.
– Угу, почти… – грустно пробормотала она в ответ.
Потом послушно проковыляла следом за Вероцким к его автомобилю, разместилась на пассажирском сидении и пристегнула ремень безопасности, коротко заметив, что «на этаже всё заперто». Стас кивнул, понимая намёк: отлично, значит возвращаться в офис смысла нет, можно спокойно убираться отсюда. А потом уже звонить Большому Боссу.
– Людей нельзя починить, – внезапно выпалила Регина, когда они уже выезжали со стоянки.
– Что? – Стас от неожиданности аж по тормозам ударил, но вовремя опомнился и всё же выскочил на дорогу. Реакция. Реакция всегда должна быть отменной.
– Починить можно почти всё, кроме людей.
– Возможно, – пробормотал в ответ Стас.
Больше подопечная за всю дорогу до дома не сказала ни слова, а Вероцкий не пытался её разговорить. Людей не починить? Да уж, простая истина. Откуда она в прелестной головке этой девушки-катастрофы?
***
Например, «починить» его матушку было просто нереально.
– Слушаю, Станислав Николаевич, – отозвалась она, приняв вызов после первого гудка.
Стас поджал губы, удерживаясь от пары нелестных. Вот так сходу, значит? Сразу по имени-отчеству? Кажется, она встала не с той ноги. Впрочем, как обычно. В хорошем настроении захватить Босса было сложно – в городе вечно происходило какое-то дерьмо, а их контора была лучшей в своём роде. Поэтому каждый промах воспринимался с трудом.
– Это я вас слушаю, Светлана Борисовна, – в тон ей отозвался Стас. – Кажется, вы что-то недоговорили мне про заказчика. Или же господин Рассольцев каким-то удивительным образом смог скрыть от вас часть важной информации.
– Поздно звонишь, – в трубке раздался смешок, Вероцкий прямо-таки видел, как мать достаёт из пачки тонкую сигарету, закуривает и выпускает дым в приоткрытое окно кабинета, сидя на подоконнике. – Господин Рассольцев уже понял, что зря попытался умолчать один важный факт, согласился поднять наш гонорар и твоё жалование и… – она вновь замолчала, то ли обдумывая сказанное, то ли делая очередную затяжку. – В общем, у него есть пара корректировок, которые я настоятельно попрошу тебя выполнить.
– То есть о взрыве ты уже знаешь?
– Разве это был взрыв? – рассмеялась родительница. – Так, баловство. Даже машина почти цела осталась.
Стас тяжело вздохнул. Ясно, мать опять успела в кратчайшие сроки добраться до камер слежения офиса, в котором он ближайшее время «работает». Всё видела, всё слышала – вездесуща, как сам Господь Бог, но в тысячу раз более любопытная.
– Так значит, телохранитель не просто блажь, – перешёл Вероцкий к самому главному. – У Рассольцева есть объективная причина охранять свою шлюшку.