Грася
Шрифт:
— Он спятил! — шёпотом возмущался финансист. — Я давно говорил, что удары по голове без вреда не проходят, он же даже простые документы заполнить не может.
— Я не собираюсь участвовать в том, что он затеял, — осадил взглядом финансиста советник по образованию. — И если потребуется, то прямо тут выступлю против, вы со мной?
— Да, — уверенно ответил финансист.
Новый советник по торговле только кивнул, он вообще ничего не понимал. Как такое может происходить среди первых людей королевства и неужели погибшие советники — жертвы заговора? Уму непостижимо, что творится, а он переживал, сумеет ли
Когда лэр-в Свито спустился вниз, глухо ударяя посохом по ступеням и бросая презрительные взгляды на нежданных гостей, то прибывшие смотрели ему прямо в лицо и излучали негодование. Гордо оглядев своих предполагаемых убийц, грубоватый солдафон Свито не сдержался и выдал им:
— Что, ссыкуны, притихли? Или кишка тонка, выполнить задуманное?
— Ты обалдел на старости лет?! — не выдержал финансист. — Я тебе сколько раз говорил, лечись, а то мозги усыхают! Ты что затеял, шерх пустоголовый? — и затряс письмом.
— Ты, Свито, и правда удивил, — осуждающе вступил советник по образованию. — Как ты мог!? — и бросил письмо под ноги военному.
Новый советник по торговле промолчал, но вид имел осуждающий, а в руках держал такое же письмо, как у остальных.
— Ну, чего раскричались, гусыни? — Свито спустился вниз и достал из кармана такое же письмо. — Вот, тут говорится, что ко мне едут заговорщики и хотят меня убить.
Все старались осознать слова военного, понять, что происходит. От размышлений их отвлёк подошедший дворецкий, протиснувшийся мимо застывших советников в центр зала, он держал в руках блюдо, прикрытое полотенцем.
— Что это, Карт? — раздражённо спросил хозяин дома.
— Это артефакт, — чинно ответил дворецкий.
— Зачем? — ничего не понимая, поинтересовался Свито. Ему хотелось крикнуть «Что вообще происходит?», но он сдерживался, и его отношение к происходящему выдавали только желваки, ходуном ходящие на лице. — Откуда он у тебя? Кто его тебе дал? — и тут Свито вспомнил, где видел принесённый артефакт, резко развернулся к прибывшим советникам. — Это же поглотитель силы! Помните дело о чёрной твари, пробравшейся в столицу?
— Да, точно, — подтвердил советник по образованию. — Эта дрянь сейчас вытянет из наших посохов всю энергию, — забеспокоился он, отступая на шаг назад
— Нет, не хватит силы, — неуверенно возразил финансист, пытаясь спрятать посох за спину.
— Послушайте, всё это очень странно: смерти, письма, теперь мы все здесь, этот артефакт… — начал бормотать новенький.
— На нас сейчас нападут? — предположил Свито. — У меня уже посох пустой, как и все защитные камни. Но это глупо, мой дар в любом случае остался при мне! Я всех порву!
Советник по образованию побледнел и крикнул.
— Бежим отсюда!
Однако было уже поздно. Дворецкий Карт стоял с бессмысленным взглядом, а артефакт в считанные мгновения налился силой, но всё продолжал тянуть энергию из амулетов, колец и прочего. Ослепительный вид камня, кажущегося словно разбухшим, давал осознать, что сейчас его разорвёт от переизбытка впитанной силы. Так и случилось, раздался оглушительный взрыв и особняк военного советника разнесло на мелкие куски и раскидало по территории. Никто не выжил, ни те, кто был в доме, ни даже те, кому не посчастливилось находиться в тот момент вблизи дворца.
* * *
Днем ранее, в то время когда лэра Агнесс Ферокс уже прокатилась по кварталу ремесленников, заглядывая в глаза его обитателей, и вышла возле небольшого ресторана, чтобы унять головную боль, свидетельствующую о некотором перенапряжении, Грася с сожалением отложила лиоль на кровать и собралась в тайное ведомство. Она проверила, хорошо ли держатся на голове магические заколки, ещё раз оправила на себе самый лучший свой костюм и поспешила на встречу к лэр-ву Алешу Фероксу.
Конечно, его могло не оказаться на работе, её могли не допустить до лэр-ва, её мог увидеть Зибор и развернуть обратно, но она попытается пройти и изложить то, что узнала, расследуя дело о смерти актеров.
Уже приближаясь к ведомству и продумывая, что будет говорить, она с тревогой стала понимать, что весь собранный ею материал похож на сплетню. Кто давал показания? Когда видели подозрительную лэру и где записанные слово в слово показания свидетелей с её описанием?
Входя в здание, Грася растеряла всю уверенность. Недавние её мечты, где она утирала нос всему ведомству, сейчас казались ей чуточку самонадеянными.
Она уже почти готова была развернуться и подождать в сквере Зибора, чтобы заручиться его поддержкой, но желание увидеть лэр-ва Ферокса оказалось сильнее. Предательски вспотели ладони, совершенно невозможно стало удерживать на лице невозмутимость. Сотрудники с любопытством оглядывали девушку, и приходилось беспокоиться о том, чтобы не кусать губы, не стрелять глазами, не краснеть, не бледнеть и не иметь глупого вида. Пришлось несколько раз спросить дорогу до кабинета лэр-ва, так как, выслушав и покивав, она тут же забывала, что ей сказали. Наконец, один из служащих поняв её волнение, предложил проводить её. Оказалось, что Грася уже два раза прошла мимо кабинета, и теперь ей было стыдно даже поднять глаза на провожатого, чтобы нормально поблагодарить его.
Никакого секретаря Грася не увидела, хотя знала, что он есть. Немного притормозив в приёмной, она робко постучала в кабинет и, услышав короткое вопросительное «Да?», вошла.
— Вы ко мне? — лэр-в стоял у окна и просматривал папку с бумагами. Он был осунувшимся, в глазах прочно обосновалась усталость. Грася остановилась, она снова испытала бурю эмоций и в них сейчас была нежность, сочувствие, забота, желание забрать все дела и броситься выполнять их.
Это было невыносимо! Грася совершенно не понимала себя и своего отношения к лэр-ву, и чуть было не расплакалась от счастья, что пусть даже такого усталого, но она его видит, она рядом. Ноги понесли её к лэр-ву, она едва не подошла к нему вплотную, чтобы обнять, прижаться.
— Коротко и по существу!
Резкие слова остановили девушку и наваждение рассеялось.
Пока она не видела лэр-ва, то думала, что справилась с той влюбленностью, а проще говоря, с дурью, что на неё накатывает, но сейчас она снова чуть не опозорилась. Взгляд Ферокса не сулил ничего хорошего, он видел её состояние и был им раздражен. Грасе стало стыдно за себя.
«Надо начинать говорить, не дожидаясь пока выгонят», — решила она.
Щеки её горели, воздуха стало мало, и чуть задыхаясь, она всё же произнесла первые слова: