Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Томас Хью

Примечание

¹ По его собственному признанию, сделанному 16 марта 1939 года, в Ируне был лидер Французской коммунистической партии, будущий руководитель интербригад Андре Марти.

Глава 30

Генерал Варела в Андалузии. – Генерал Мьяха на Кордовском фронте. – Кампания на Мальорке. – Казармы Симанкас. – Аранда удерживает Овьедо. – Москардо продолжает держаться в Алькасаре. – Воздушный налет на Мадрид.

Кроме двух своих главных стратегических вылазок на юге Испании, в августе националисты предприняли несколько попыток установить связь между Севильей, Кордовой, Гранадой, Кадисом и Альхесирасом. Генерал Варела, энергичный и амбициозный сын сержант-майора, бывший инструктор карлистов, с «табором» марокканцев пошел на Гранаду. Провинция Малага, пусть и окруженная горами, с севера и запада была открыта возможному наступлению националистов. Тем не менее немедленный штурм Малаги пришлось отменить. Варела получил приказ двинуться на север для защиты позиций националистов

у Кордовы, которым с 20 августа угрожало наступление республиканцев под командованием генерала Мьяхи. В ночь с 18-го на 19 июля тот стал военным министром и теперь возглавлял милицию Андалузии, насчитывающую примерно 10 000 человек. Наступление остановилось у самых ворот Кордовы, и, скорее всего, ей предстояло пасть, если бы не появление Варелы со своими марокканцами. Мьяха и его милиция были отброшены, многие милиционеры пускали в ход ружья лишь против тех, кто пытался остановить их бегство. Поражение сил Мьяхи поставило перед правительством вопрос о его преданности делу республики. В Мадриде стали интересоваться, может ли вообще генерал или бывший профессиональный офицер хранить ей верность. Конечно, шпионы действовали повсюду. Например, Мьяха лично слышал по радио Бурroca сообщения о его снятии с командования, еще до официального сообщения.

В августе и республика провела военную кампанию. 9-го числа объединенный экспедиционный отряд Каталонии и Валенсии под командованием капитана военно-воздушных сил Байо на четырех транспортных кораблях в сопровождении линкора, двух эсминцев, подлодки и шести самолетов прибыл в Ибису. Рабочие восстали против пятидесяти солдат местного гарнизона, и остров вернулся под контроль республики. 13 августа в виду западного берега Мальорки появился отряд Байо.

Карта 13. Мальорка. Продвижение республики

На рассвете 16 августа на берег высадились 2500 человек, которые незамедлительно заняли небольшой городок Порто-Кристо. Хотя высадка прошла успешно, утро так и не принесло окончательной победы. К вечеру на берегу оказалось еще 10 000 человек. Они продвинулись в глубь острова на 10–12 километров. Тем не менее республиканцы сами не ожидали такого успеха, что позволило националистам собрать силы для контратаки. На помощь им прибыла эскадрилья итальянских истребителей, которые гордо называли себя «Драконами смерти», и три бомбардировщика во главе с рыжебородым Арконовальдо Бонаккорси, ярым фашистом, именовавшим себя графом Росси¹. К тому же выяснилось, что республиканские бомбардировщики не в силах добраться до острова и разбомбить Пальму. Из Африки прибыл отряд Иностранного легиона. Контрнаступление националистов, которыми командовал полковник Гарсиа Руис, началось 3 сентября. Каталонский экспедиционный корпус отступил к своим кораблям. Пляжи были покрыты трупами, но многим милиционерам удалось скрыться с поля боя, побросав почти все оружие. Часть раненых, расквартированных в монастыре, была расстреляна прямо под образом Богородицы, но нескольким заключенным удалось спастись от казни. Так что экспедиция завершилась бесславным концом, хотя барселонское радио сообщило: «После блистательной победы с Мальорки вернулась героическая каталонская колонна. Во время высадки не пострадал ни один человек, что объясняется удивительным тактическим мастерством капитана Байо, высокой моралью и дисциплиной наших непобедимых милиционеров». Тем не менее Мальорка несколько месяцев оставалась феодальным поместьем «графа Росси», который в черной фашистской униформе, с белым крестом на шее, в красной гоночной машине с шумом носился по острову в компании вооруженного фалангисгского капеллана. Именно тогда размах убийств рабочих Мальорки достиг своего пика.

Тем временем в Астурии, в Хихоне и Овьедо весь август продолжались бои у казарм Симанкас. Когда кольцо осады у Хихона поредело, астурийские шахтеры смогли собрать все силы у Овьедо. Но полковник Аранда не решался оставить город, который занял с такой легкостью. Осада Хихона осложнялась постоянными обстрелами артиллерии с крейсера. В то же время 180 защитников города внимали успокаивающим передачам радио из Лиссабона, из Ла-Коруньи и Севильи с ложными сообщениями о том, что к ним уже идет подмога. Запасы воды в стенах города подходили к концу, и, слушая ночные передачи из Севильи генерала Кейпо де Льяно, который попивал хорошее вино, осажденные едва ли не сходили с ума. Тем не менее они не сдавались. Как и в Толедо, милиционеры взяли в плен двух сыновей полковника Пинильи и надеялись принудить к сдаче этого фанатичного офицера. Тот отказался капитулировать, и оба сына были расстреляны. Наконец шахтеры, пустив в ход динамит как свое единственное оружие, пошли на штурм казарм. Пинилья приказал драться до последнего. 16 августа этот незаурядный командир послал по радио сообщение на борт военного корабля националистов: «Дальше обороняться невозможно. Казармы горят, и враг начинает занимать их. Вызываем огонь на себя!» Приказ был выполнен, и последние защитники казарм Симанкаса погибли под обстрелом. Затем шахтеры снова подошли к Овьедо. У засевшего в городе Аранды не хватало боеприпасов, но и у шахтеров оставался только их убийственный динамит. Так что никто не предпринимал никаких действий. Аранда должен был оборонять город, окруженный врагами, имея в своем распоряжении всего 3000 человек. Оборона в немалой степени держалась на его неизменном мужестве.

В Толедо с перерывами продолжались военные действия. Сопротивление Алькасара выводило из себя осаждавших его милиционеров. Весь август шла ружейная перестрелка с обеих сторон. Хорошо подготовленные и укрытые стенами защитники вели прицельный огонь, и милиция не делала попыток пойти на штурм, чтобы положить конец осаде. Через мегафоны обе стороны обменивались оскорблениями и хвастливыми заявлениями. Бомбы, которые от случая к случаю падали на Алькасар, не оказывали никакого воздействия на защитников древней крепости, которая была надежно укреплена еще в начале столетия, когда генерал Франко учился в ее пехотной школе. Сплошь католическое

население, обитавшее в этом районе, заставляло осаждающих постоянно опасаться измены. А тем временем гражданские власти старались защитить несравненные произведения искусства в толедских церквях и музее Эль Греко. Хотя у защитников Алькасара боеприпасов было в избытке, надежд на скорое освобождение у них не оставалось. Они были полностью отрезаны от внешнего мира и не имели представления, что делается в остальной Испании. У них не было электричества, а вместо соли в ход шла штукатурка со стен. Тем не менее осажденные вели себя с удивительным мужеством. Проводились парады, и единственного оставшегося в крепости породистого жеребца берегли на племя. В подвалах крепости состоялась фиеста в честь Успения, с танцами фламенко под кастаньеты. 17 августа над крепостью пролетел самолет националистов, который сбросил ободряющее послание от Франко и Молы и, что было важнее всего, новости. 4 сентября пал город Талавера-де-ла-Рейна, в семидесяти километрах от крепости на берегу Тахо².

Приблизившись к Мадриду, националисты стали действовать более решительно. 23 августа подвергся бомбардировке аэропорт Хетафе, расположенный недалеко от города, а 25 августа бомбы упали на другой аэропорт, Куатро-Вьентос, что был еще ближе к Мадриду. 27-го и 28 августа сам Мадрид пережил воздушный налет. Фелькер, сотрудник немецкого посольства, сообщил, что налет 27 августа осуществили три «Юнкерса-52». Он попросил Берлин, чтобы, пока осуществляются регулярные рейсы «Люфтганзы», «юнкерсы» не совершали налетов на Мадрид. Тем не менее 29 августа ему пришлось снова обратиться с жалобой. «Юнкерс-52» сбросил четыре тяжелые бомбы на военное министерство, причинив зданию серьезные разрушения. Погибло четыре человека. Это вызвало в Мадриде резкие антинемецкие настроения. Фелькер предупредил, что посольству Германии и немецкой колонии придется оставить город³.

Примечания

¹ Есть основания предполагать, что прибытие первых итальянцев на Мальорку прямо финансировалось Хуаном Марчем, который появился в Риме в конце июля.

² Кроме того, в Алькасаре было получено следующее сообщение от «молодой женщины из Бургоса»: «Героический эпос, который ваше мужество в честь Бога и Испании написало на стенах нашего знаменитого Алькасара, навсегда останется гордостью испанского рыцарства. Благородные кадеты, мы, сеньориты, полны радости и надежды и, как и вы, ждем величественного рассвета Новой Испании». Все были уверены, что Алькасар обороняют только кадеты.

³ Налеты привели к тому, что во всех кварталах Мадрида были созданы домовые комитеты. Дежурные, услышав сигналы сирен, заставляли всех спускаться в подвалы. В комитеты поступали также распоряжения правительства о сохранности домов и о защите против мародеров. За этим последовало создание специальных полицейских сил, возглавляемых социалистами и коммунистами. Местные отделения коммунистической партии организовали рабочие группы, которые закрашивали синим уличные фонари и следили за светомаскировкой. Но в это время года обеспечить ее было нелегко, так как при закрытых занавесях в помещениях становилось нестерпимо жарко. Жители получали указания не оставаться в комнатах, выходящих на улицы, а находиться со свечами во внутренних помещениях. Это стало обычным для жителей стран Западной Европы во время Второй мировой войны. Эти налеты на Мадрид стали первыми воздушными ударами такого рода.

Глава 31

Дипломатические битвы августа 1936 года. – На пути к пакту о невмешательстве. – США держатся в стороне. – Уловки Италии. – Хитрости Сталина. – Розенберг в Мадриде и его миссия. – Отношение Германии. – Комитет мистера Идена.

На военном поприще дела у республики складывались не лучшим образом, и дипломатические события августа стали сигналом к отступлению. 3 августа Шамбрэн, французский посол в Риме, представил Чиано план его правительства по введению политики невмешательства. Чиано пообещал внимательно изучить его. Британия, едва только появилась эта идея, одобрила ее в принципе. В тот же день немецкий крейсер «Германия» бросил якорь в Сеуте. Адмирал уединился за ленчем с Франко, Лангенхаймом, Бернхардтом и Бейгбедером. Эскорт фалангистов приветствовал их криками: «Хайль Гитлер!» На следующий день, 4 августа, Франсуа-Понсэ, французский посол в Берлине, передал план о невмешательстве Нейрату, который ответил, что Германия не испытывает необходимости в таких декларациях. Тем не менее он был готов обсудить вопрос, с тем чтобы Гражданская война в Испании не распространилась по всей Европе. Предполагалось, что участницей этих переговоров будет и Россия. Нейрат добавил, что ему известно о поставках французских самолетов республиканцам. Франсуа-Понсэ ответил, что и немцы точно так же снабжают националистов. В Москве французский посол сделал аналогичное предложение советскому правительству. 6 августа Чиано, проконсультировавшись с Хасселем, немецким послом в Риме, сказал, что Италия в принципе согласна с французским планом. Но он уточнил о необходимости «проверить все собранные средства» с обеих сторон, создать план включения в эту схему всех стран и установить надежный контроль. В тот же день советская газета «Правда» сообщила, что рабочие уже собрали 12 145 000 рублей в помощь Испании. Но само советское правительство, как и итальянское, согласившись с французским планом невмешательства «в принципе», попросило Португалию присоединиться к группе государств, поддерживающих план, и потребовало, чтобы «некоторые государства» – то есть Германия и Италия – немедленно прекратили оказывать мятежникам помощь. Тем не менее 7 августа Франсуа-Понсэ вернулся на Вильхельмштрассе (а Шамбрэн в Палаццо Киджи) с наброском декларации о невмешательстве, уже одобренной Британией, Бельгией, Голландией, Польшей, Чехословакией и Россией, которая запрещала прямые или косвенные поставки военных материалов и самолетов. Нейрат сказал, что это будет трудно осуществить без введения блокады. В тот же день в Лиссабоне послы Англии и Франции попросили Монтейру, португальского министра иностранных дел, присоединиться к пакту о невмешательстве. Тот, как и Чиано, пообещал.