Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Шрифт:
Более того, Первую Конную изрядно обкорнали, отобрав у нее бронепоезда, броневики и прочие силы поддержки.
28 октября началось наступление. Естественно, все пошло совсем не так, как хотелось бы. План «посыпался» чуть ли не с самого начала. Красные без особых проблем вышли к Перекопу, однако взять его с ходу не сумели. В результате всех пертурбаций (в которых в 20-х годах красные командиры азартно обвиняли друг друга) на пути у белых, отступавших к Чонгарскому полуострову, оказались лишь две буденновские кавалерийские дивизии.
Как известно с древности, кавалерия — это чисто наступательный род войск. В обороне она действует очень плохо. Войска Врангеля сумели прорваться к Крым — правда, далось это им дорогой ценой. Белые были вынуждены оставить все свои бронепоезда и тяжелую артиллерию.
Но главное даже не в этом. Как пишет Врангель:
«Противник овладел всей территорией, захваченной у него в течение лета. В его руки досталась большая военная добыча: 5 бронепоездов, 18 орудий, около 100 вагонов со снарядами, 10 миллионов патронов, 25 паровозов, составы с продовольствием и интендантским имуществом и около двух миллионов пудов хлеба [130] в Мелитополе и Геническе».
130
Выделено мною. — А. Щ.
То есть практически весь запас заготовленного продовольствия был утрачен. Так что Русская армия была обречена. Зиму она не пережила бы в любомслучае.
…Итак, все, казалось бы, вернулось к положению, в котором стороны находились до начала летнего наступления Врангеля. Правда, соотношение сил изменилось не в пользу белых. РСФСР не вела войну с Польшей и могла бросить на Врангеля свои лучшие силы. Кроме того, в Русской армии теперь не было генерала Слащева.
Последнее обстоятельство сказалось сразу же. Белые сделали как раз то, против чего выступал Слащев — заняли жесткую оборону на перешейках, то есть тоже начали городить разные сооружения в духе Первой мировой. Качество этих сооружений, как всегда бывает в таких случаях, оценивают по-разному. В советских источниках, а особенно в художественных произведениях, они выглядят чуть ли не как «линия Мажино» [131] . Белые же, наоборот, описывают свои позиции как наспех, черт-те как нарытые окопы. Впрочем, это и неважно, потому что воюют-то не укрепления, а люди.
131
К примеру, в фильме «Служили два товарища» белые сидят на Перекопе в бетонном (!) бункере.
Красные не собирались давать Русской армии передышки. 7 ноября началось наступление на Крым. С ним, кстати, связан интересный момент. Как всем известно, наступление началось с того, что красные части при поддержке махновской конницы перешли через Сиваш на Литовский полуостров, выйдя в тыл белых позиций на Перекопе. Этот демарш определил очень многое, если не всё.
Забавно тут что? Данная операция стала возможной потому, что западный ветер отогнал воду из Сиваша, и залив обмелел. Но только обмеление залива под действием ветров — такая же закономерность, как питерские наводнения. Так что никакой неожиданностью это не было. Почему белые не учли такой вариант — непонятно.
Одновременно красные начали атаки в лоб на перешейки. Бои продолжались еще два дня, после чего фронт белых просто-напросто рухнул. В ночь с 11 на 12 ноября Врангель издал приказ:
«Приказ
Правителя юга России и Главнокомандующего Русской Армией.
Севастополь. 29-го октября 1920 года [132] .
Русские люди! Оставшаяся одна в борьбе с насильниками Русская армия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существует право и правда.
В сознании лежащей на мне ответственности, я обязан заблаговременно предвидеть все случайности.
По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех, кто разделяет с армией ея крестный путь,
Армия прикроет посадку, памятуя, что необходимые для ея эвакуации суда также стоят в полной готовности в портах, согласно установленному расписанию. Для выполнения долга перед армией и населением сделано все, что в пределах сил человеческих.
Дальнейшие наши пути полны неизвестности.
Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны. Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает.
Да ниспошлет Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье.
Генерал Врангель».
132
Напоминаю, что Врангель пользовался юлианским календарем.
На самом-то деле все обстояло несколько не так, как сказано в приказе. Начнем с того, что армия была уже не в состоянии кого-то прикрывать. Но что самое главное — она и не собиралась это делать.
Безусловно, по уровню организации крымская эвакуация на порядок выше всех остальных морских эвакуаций белых — таких, как новороссийская, одесская или архангельская. Правда, Врангель имел пять портов. Но самое интересное в другом. Упомянутый приказ Врангеля в тылу был никому не известен!Катастрофу на фронте от гражданских элементарно скрывали. О том, что фронта больше не существует, не знали даже власти Симферополя.
«Утром того же дня (10 ноября. — А. Щ.) Бурцев [133] был неожиданно вызван с заседания съезда: его ждал на вокзале экстренный поезд для поездки с Врангелем на фронт. Так ему сказали, и он уехал, вполне уверенный, что еще вернется на съезд. Уже в Константинополе я узнал от Бурцева, что поезд повез его не на фронт, а в Севастополь. Там он узнал от самого Врангеля об эвакуации Крыма.
…
Характерно, что не только мы не знали об эвакуации, которая в Севастополе шла в этот день полным ходом. Не знали об этом и местные власти. По крайней мере, у губернатора 11-го утром шло совещание о хлебном кризисе», — пишет П. С. Бобровский, член Крымского правительства.
Забавно получается. Фактически Врангель потихоньку от всех вытаскиваетбывшего идеолога терроризма и запихивает его на пароход. Зачем? А потому, что Бурцев незадолго до этого прибыл из Парижа. Возможно, у Врангеля были какие-то виды на него и его связи.
Гражданские узнавали о том, что пора удирать, друг от друга.
«Вестибюль гостиницы был полон людьми. Это были почти исключительно военные. Они были хозяева положения. С двумя-тремя штатскими никто не хотел говорить».
(П. С. Бобровский)
Со своей точки зрения Врангель, поступая так, был совершенно прав. В его задачу входило, прежде всего, вывести войска. Причем именно боевые части, а не «героев тыла», которые, по доброй белой традиции, составляли 2/3 армии. Что ему блестяще удалось. Погрузка войск на корабли началась еще 10 ноября и прошла в полном порядке. Крымская эвакуация 1920 года — единственная, при которой на берегу не осталось «забытых» воинских частей. Конечно, все запасы, тяжелое вооружение и пулеметы оставили. Но с другой стороны — а куда и зачем все это было тащить?
А вот из тыловиков и гражданских на пароходы попали далеко не все. И для многих это закончилось плохо.
…Стоит сказать и еще об одной подробности, о которой очень не любят говорить сторонники «белого дела». В многочисленных воспоминаниях участников «крымского исхода» упоминается, что многие из них отплыли на иностранных кораблях. Но если вы думаете, что союзники помогали из верности долгу или хотя бы из гуманизма, то очень ошибаетесь. Вот документ, взятый из воспоминаний Врангеля. Письмо барону от французского адмирала Дюменила: