Гражданские войны в Риме. Побежденные
Шрифт:
Главной задачей Помпея было укрепление на средиземноморском побережье, куда он пробился в конце 77 г. до н. э. Хотя большинство приморских городов, как уже говорилось, к Серторию не примкнуло, утвердиться на побережье Помпей смог далеко не сразу и не без труда. Серторианская армия под командованием Перперны была вынуждена отступить, но в дело вмешался Серторий со своими основными силами. Помпей задумал начать наступление на Сертория с двух сторон. Для этого он направил часть своей армии во главе с Гаем Меммием против Перперны, засевшего в Валенции, а сам с главной частью войска двинулся против Сертория. Но в сражении около Лаврона Помпей потерпел страшное поражение и был вынужден отступить за реку Ибер. После этого Серторий окружил Меммия в Валенции и заставил его оттуда уйти. Поражение серториевского полководца Гиртулея от Метелла, как уже говорилось в биографии Сертория, развязало руки Метеллу, и добить Помпея Серторий не смог. Чтобы удержать в своих руках побережье и лишить врага его баз внутри Испании, Помпей весной двинулся во внутренние районы страны, где захватил ряд городов. Еще одним успехом Помпея
Эти поражения несколько отрезвили Помпея. До сих пор он не испытывал таких поражений в течение столь долгого времени. И он отправил в Рим паническое письмо с просьбой о помощи. Напоминая о реальных и мнимых победах, он ссылался на полное отсутствие средств для продолжения войны и угрожал переходом Сертория из Испании в Италию, который он со своим измученным войском не сможет предотвратить. Это письмо, отосланное в конце 75 г. до н. э., пришло в сенат в начале следующего года. При его обсуждении консул этого года Марк Аврелий Котта горячо поддержал требование Помпея, призывая римлян принять все меры для спасения государства. Второй консул Люций Лициний Лукулл давно был врагом Помпея, но и он поддержал своего коллегу, надеясь, что, получив требуемую помощь, Помпей будет активно продолжать военные действия и надолго застрянет в далекой Испании, где война оказалась далеко не столь легкой, как предполагал Помпей, когда потребовал, чтобы его послали воевать с Серторием. На какое-то время Помпей был даже вынужден вовсе покинуть Испанию и перейти в Галлию.
Получив деньги, оружие, провиант и новых воинов, Помпей возобновил наступление, действуя снова в землях кельтиберов и васконов. В качестве базы в предгорьях он основал город Помпелон. Не страдая излишней скромностью, Помпей назвал город своим именем, но характерно, что форма названия была не римской, а местной, иберской. Помпей явно стремился заручиться поддержкой местного населения. В какой-то степени ему помогали в этом семейные связи: во время Союзнической войны под командованием его отца сражались испанские воины из этой части Испании и из долины Ибера, и с ними Помпей Страбон установил довольно хорошие отношения. По его инициативе наиболее отличившимся испанским воинам было даже даровано римское гражданство. Все это сделало имя Помпея известным в северо-восточной и частично центральной Испании. Теперь сын Страбона укреплял эти связи и приобретал свою клиентелу. В Помпелоне Помпей перезимовал и весной 74 г. до н. э. с новыми подкреплениями повел решительное наступление на Сертория. Теперь инициатива в военных действиях находилась уже в руках Помпея, и он ее больше не упускал. Серторий перешел к партизанской войне. В этих условиях в его лагере обострились противоречия, которые завершились предательским убийством Сертория. Вместо него командующим был провозглашен Перперна, но большинство испанцев отказалось ему повиноваться, однако это не смутило Перперну. В свое время он, будучи наместником Сицилии, не решился сопротивляться Помпею и сдался, а теперь жаждал реванша. После нескольких небольших стычек, не давших решающего перевеса какой-либо стороне, в упорном большом сражении, по-видимому ближе к концу 72 г. до н. э., Перперна был наголову разгромлен. Сам он попал в плен и, пытаясь спасти свою жизнь, кричал, что он сможет многое рассказать о связях Сертория в Риме. В ответ Помпей, не желая встречаться с пленником и боясь его разоблачений, которые могли бы привести к обострению политической ситуации, приказал убить Перперну, а переписку Сертория, захваченную вместе с Перперной, сжечь не читая.
Разгром Перперны не означал полного окончания войны в Испании. Еще некоторое время сопротивлялись действовавшие самостоятельно испанцы, и Помпей продолжал воевать с ними. В результате большая часть испанских общин была подчинена. По-видимому, продолжали сопротивляться лузитаны, но добить их Помпей не смог. В 71 г. до н. э. он получил приказ вернуться с армией в Италию, где все еще бушевало восстание Спартака. Действовавший против Спартака Красе никак не мог добиться решающей победы, и римское правительство решило направить против восставших и Помпея. Правда, когда Помпей со своей армией уже прибыл в Италию, Красе все же сумел наголову разгромить Спартака, но какая-то часть его повстанцев пробилась сквозь римский строй и продвигалась на север, надеясь уйти из Италии. Эту-то часть и встретил Помпей и полностью ее уничтожил. Впоследствии он громко заявлял, что уничтожил самый корень рабской войны, чем глубоко уязвлял Красса.
После подавления восстаний Сертория и Спартака в Риме не было более популярных деятелей, чем Помпей и Красе. И поэтому неудивительно, что они оба выдвинули свои кандидатуры на должность консула на 70 г. до н. э. При этом Помпей нарушил все законы и обычаи, ибо до сих пор он не только не прошел лестницу должностей (а по закону Суллы, это было обязательным условием консульства), но даже не был еще членом сената. Тем не менее его популярность была столь велика, что он, как и Красе, был избран. Еще раньше ему за победы в Испании был присужден триумф (разумеется, за победы над испанцами, а не над Серторием и Перперной). Но Помпей с триумфальным шествием не торопился. Поскольку триумф был присужден не только ему, но и Метеллу, то он заявил, что ждет приезда Метелла, чтобы вместе пройти в триумфе по Риму. А поскольку армия до триумфа не распускалась, то свое войско Помпей расквартировал недалеко от городской черты. В ответ и Красе заявил, что он не распустит своих воинов, пока этого не сделает Помпей. Так продолжалось и после избрания их обоих в консулы. Такое противостояние консулов вызвало сильное беспокойство римлян, ибо те еще помнили, в какие ужасы вылилось соперничество Октавия и Цинны 17 лет назад. Поэтому народ призвал консулов к примирению. Некий всадник Гай Аврелий заявил, что ему во сне явился Юпитер, который потребовал примирения консулов. После некоторых колебаний, особенно со стороны Помпея, консулы были вынуждены пойти навстречу требованиям народа и бога. Уже став консулом, Помпей отпраздновал свой второй триумф.
Консульство Помпея и Красса было обозначено в истории Рима не столько их соперничеством, сколько их реформами, приведшими к ликвидации самых одиозных черт сулланского режима. Одной из них было восстановление цензуры. Сулла ликвидировал эту должность, взяв на себя не столько надзор за нравами, сколько контроль над составом и пополнением сената. Теперь Помпей и Красе восстановили цензуру, и новыми цензорами были избраны бывшие консулы 72 г. до н. э. Люций Геллий Попликола и Гней Корнелий Лентул. Они сразу же приступили к делу. Был проведен ценз, давший цифру в 910 тысяч граждан, что означало их увеличение за 16 лет почти вдвое. Видимо, римскими гражданами становилось все большее число италиков, да и установившееся после окончания гражданских войн сравнительно мирное время способствовало увеличению рождаемости и уменьшению смертности. При проведении этого ценза Помпей разыграл хорошо задуманную и красивую пьесу. Он, как простой гражданин, в числе других всадников (не сенаторов, ибо в сенат он вошел уже только после окончания своего консульства) подошел к цензорам и в ответ на их традиционный вопрос, совершил ли он положенные гражданину походы и под чьим начальством, громко ответил, что совершил все походы и все под своим начальством. Эта умилительная картина демонстративного законопослушания вызвала восторг собравшихся. Цензоры, однако, проведением ценза не ограничились. Явно не без согласия консулов они исключили из сената 64 человека, в том числе активного сулланца Гая Антония, бывшего при Сулле префектом Азии. Это одно уже было знаком разрыва с сулланскими традициями.
Одним из главных результатов деятельности Суллы была фактическая ликвидация политического значения должности народного трибуна. Люди, занимавшие должность народного трибуна, были лишены права когда-либо занимать всякие другие должности, что сразу же делало трибунат совершенно неинтересным для любого мало-мальски активного деятеля; к тому же за неуместное вмешательство трибун подвергался штрафу, а это наделе резко ограничивало, если не вовсе лишало смысла, трибунское право вето. После смерти Суллы неоднократно делались попытки восстановить политическую значимость трибуната. В 76 г. до н. э. трибун Люций Сициний осмелился выступить с требованием восстановить права народных трибунов в полном объеме. Но против этого решительно выступил консул Гай Скрибоний Курион, и в результате не только не прошло требование трибуна, но и сам он, по-видимому, нашел насильственный конец. На следующий год уже консул Гай Аврелий Котта попытался дать возможность трибунам занимать и другие должности, но и эта попытка кончилась неудачей. В 74 г. до н. э. очередную попытку ликвидировать сулланский закон сделал трибун Люций Квинкций, но выступление консула Люция Лициния Лукулла заставило его отступить. Наконец, в 73 г. еще один трибун — Люций Лициний Макр — решительно выступил против всевластия нобилитета, но он тоже ничего сделать не смог.
Все это показало Помпею и Крассу, что изменение сулланского режима назрело. И хотя оба консула были в свое время ярыми сторонниками Суллы, теперь они выступили за восстановление власти народных трибунов и снятие всяких ограничений с них. Инициатором, очевидно, был Помпей, который еще накануне выборов обещал это сделать, что, несомненно, увеличило его шансы. Помпей в это время был особенно популярен в народе. Красе имел больше авторитета в сенате, но в этих условиях противодействовать Помпею он не мог. Предложение прошло, и политическое значение трибуната было полностью восстановлено, а ограничения Суллы отменены.
Третьим важным шагом стала судебная реформа. Ее непосредственным инициатором стал претор Марк (или Люций) Аврелий Котта, но за спиной его стоял все тот же Помпей. Законопроект Котты должен был подвести черту под долгой борьбой за суды, которая развернулась со времени Гая Гракха. В результате был достигнут компромисс: суды должны были отныне состоять из равного количества сенаторов и всадников. Но чтобы эти два сословия во взаимной борьбе не сделали суды фактически бездейственными, к ним были прибавлены так называемые эрарные трибуны. В это время эрарными трибунами называли относительно богатых людей, которые на социальной лестнице стояли ниже всадников. И вот отныне суды должны были состоять на треть из сенаторов, на треть из всадников и на треть из эрарных трибунов. С этого времени судебный вопрос исчез из политических программ различных лидеров и группировок, он перестал быть актуальным.
Во время консульства Помпея и Красса народный трибун Плавтий (или Плотий) внес законопроект об объявлении амнистии всем уцелевшим участникам восстаний Лепида и Сертория. Видимо, этот законопроект включал и признание актов Сертория, сделанных им в Испании. Помпей никак не выступил против этого закона; возможно, что, как и с законом Котты, негласным соавтором этого проекта тоже мог быть Помпей. Поддержку предложению Плавтия оказал тогда еще молодой Цезарь. Может быть, с этого времени и устанавливаются дружеские отношения между Помпеем и Цезарем. Предложение Плавтия было принято и стало законом. Он практически подвел черту под гражданской войной. Бывшему верному сулланцу, ставшему теперь весьма популярным в народной массе, каким был Помпей, было выгодно подвести эту черту.