Греческая эпиграмма

Коллектив авторов

* * *

Шлю тебе мирру, и это — немалая честь благовонью: И без него ты сама благоуханна всегда.

* * *

Лук, о Киприда, возьми и спокойно направь на другого. Нет ведь для раны твоей места живого на мне.

* * *

Роза ль венка украшение у Дионисия, или Он — украшенье венка? Думаю все-таки — он.

* * *

Жаром и снегом круши, поражай меня стрелами молний, В пропасть низвергни меня или в пучину морей. Ведь изнемогшего

в горе, сраженного силой Эрота, Даже и Зевса огонь не в состоянье сразить.

* * *

Крик раздается ужасный. Смятенье царит на дорогах. Пафия, разве тебе дела до этого нет? Сына ведь там твоего у скрещенья путей захватили Те, кто в груди у себя чувствуют страсти огонь.

ПОСВЯТИТЕЛЬНЫЕ ЭПИГРАММЫ

ПРИНОШЕНИЕ КИБЕЛЕ [166]

Мать моя, Рея, фригийских кормилица львов, у которой Верных немало людей есть на Диндиме, тебе Женственный твой Алексид посвящает орудия эти Буйных радений своих, нынче оставленных им: Эти звенящие резко кимвалы, а также кривые Флейты из рога телят, низкий дающие звук, Бьющие громко тимпаны, ножи, обагренные кровью, С прядями светлых волос, что распускал он и тряс. Будь милосердна, богиня, к нему и от оргий, в которых Юношей буйствовал он, освободи старика.

166

«Приношение Кибеле».Женственный твой Алексид — то есть галл, жрец Реи (Кибелы), в колесницу которой были впряжены львы. Жрецы Кибелы были кастратами и носили женское платье.

НА КОЛОСС РОДОССКИЙ

Жители Родоса, племя дорийцев, колосс этот медный, Величиной до небес, Гелий, воздвигли тебе, После того как смирили военную бурю и остров Обогатили родной бранной добычей своей. Не над одним только морем, но также равно и над сушей Светоч свободы они неугасимый зажгли, — Ибо ведущим свой род от Геракла по праву наследства Власть подобает иметь и на земле и в морях.

ДАР АФИНЯН ПАЛЛАДЕ

Граждан афинских сыны, победив на войне беотийцев И халкидян племена, гнетом железных цепей Дерзость уняли врагов. Как десятую долю добычи Этих Паллада коней в дар получила от них.

* * *

Эту, Спаситель, владыка Асклепий, обет исполняя, Здесь водрузил для тебя стелу из камня Балес; Ты ведь избавил меня от мучений жестокой болезни, И, исцеленный, тебе ныне признателен я. Годы, что жить мне осталось еще, за мое исцеленье Буду я в сердце своем век благодарен тебе.

ЭПИТАФИИ

НАДГРОБИЕ АФИНЯН, ПАВШИХ ПРИ ОСАДЕ ПОТИДЕИ

Души их принял эфир, а тела мы покрыли землею; Близ Потидеи ворот смерть укротила их пыл. Но и врагов осенила могильная персть — кроме трусов, Что на твердыни оплот поле сменили боев.

КАЛЛИМАХУ [167]

Да, в роговые ворота, не в двери из кости слоновой Ты к Баттиаду пришел, многозначительный сон! Ибо немало такого, чего мы не знали доселе, Ты нам открыл о богах и о героях,

когда, Взяв из пределов Ливийской земли, его, мудрого, сразу На Геликон перенес в круг пиерийских богинь, И на вопросы его о началах как рода героев, Так и блаженных самих дали ответы они.

167

«Каллимаху». Эпиграмма помещена в VII книге Палатинской антологии («Надгробные эпиграммы»), хотя и не является эпитафией по своему содержанию. В поэме «Причины» («Начала») Каллимах, подражая, очевидно, Гесиоду, рассказывал о своем восхождении (во сне) на Геликон к Музам. В «Одиссее» (XIX, 562–567) о снах говорится:

Создано двое ворот для вступления снам бестелесным В мир наш: одни роговые, другие из кости слоновой. Сны, приходящие к нам воротами из кости слоновой, Лживы, несбыточны, верить никто из людей им не должен; Те же, которые в мир роговыми воротами входят, Верны; сбываются все приносимые ими виденья. (Перевел В. Жуковский)

Баттиад — сын Батта, то есть Каллимах.

* * *

Памятник сей не прославит тебя, Еврипид, — он в потомстве Сам от забвенья храним славой бессмертной твоей!

* * *

Ахайя вся, о Еврипид, твой памятник: Ты не умолкнул, нет, все громче голос твой.

* * *

— Кто ты, орел, восседящий на этой гробнице, и что ты Пламенный взор устремил к звездным чертогам богов? — Образ Платона души я, к Олимпу полет устремившей, Тело ж земное его в Аттике мирно лежит.

* * *

Ты, перевозчик усопших, прими Диогена-собаку: Жизни людской суету смело он сбросил с себя.

* * *

— Пес, охраняющий гроб, возвести мне, чей пепел сокрыт в нем? — Пепел почиет в нем пса. — Кто ж был сей пес? — Диоген. — Родом откуда, скажи? — Из Синопы. — Не жил ли он в бочке? — Да, но, оставя сей мир, ныне он в звездах живет.

* * *

Мал этот холм, но смотри: многомудрого слава Фалеса Имя его вознесла к вышним пределам небес.

АНАКСАГОРУ

Здесь покоится тот, кто в познанье законов вселенной Высших пределов достиг истины — Анаксагор.

ГЕРАКЛИТУ

Я Гераклит. Что вы мне не даете покоя, невежды? Я не для вас, а для тех, кто понимает меня. Трех мириад мне дороже один; и ничто мириады. Так говорю я и здесь, у Персефоны, теперь.

ГИППОКРАТУ

Здесь погребен Гиппократ, фессалиец. Рожденный на Косе, Феба он был самого, корня бессмертного, ветвь. Много, болезни врачуя, трофеев воздвиг Гигиее, Много похвал заслужил — знаньем, не случаем он.

* * *

Тимон опасен и мертвый. Ты, Цербер, привратник Плутона, Будь осторожен, смотри! Тимон укусит тебя.

* * *

Матерь-земля, прими старика Аминтиха в лоно, Долгие вспомнив труды старого все над тобой! Целую жизнь насаждал на тебе он отростки оливы, Целую жизнь украшал Вакха лозою тебя Или Деметры зерном, и, воду ведя по каналам, Сделал обильной тебя добрым осенним плодом. Кротко в награду за то приляг над седой головою И возрасти старику вешний цветущий венок!