Греческая эпиграмма

Коллектив авторов

* * *

Если немного вина на дне остается в сосуде, Сладость свою потеряв, уксусом станет оно. Если подонки одни старику остаются от жизни, С горького уксуса он весь превращается в желчь.

НА ОЛИВКОВОЕ ДЕРЕВО, СЖИМАЕМОЕ ВИНОГРАДНОЙ ЛОЗОЙ

Вакховы ветви, зачем вы сжимаете древо Паллады? Прочь убирайся, лоза! Девушка я — и не пью.

* * *

Страсть и воздержанность — чувства взаимно враждебные. Если

Явятся обе, сгубить жизнь в состоянье они. Страстная Федры любовь к Ипполиту ее погубила, А Ипполит умерщвлен собственной был чистотой.

* * *

Если женатым ты был и опять собираешься, — значит, Бурей разбитый, плывешь морем, что вдвое грозней.

* * *

В младости беден я был; богатство пришло с сединами: Жалкая доля навек мне от богов суждена! Лучшие в жизни лета провел я без средств к наслажденью; Ныне же средства нашел, силы к веселью лишась.

* * *

В царство Аида сошел, уже будучи в старости мудрой, Пес Диоген, и, смеясь, там он на Креза взглянул. На землю после старик свою постелил одежонку Рядом с царем, у кого злато рекою текло, И говорит ему: «Здесь я богаче тебя: ведь с собою Всё я принес, что имел, — ты ж не принес ничего».

* * *

Ты бы оплакивал днесь, Гераклит, бытие человеков Больше, чем прежде: оно стало жалчее стократ. Ты же над ним, Демокрит, умножил бы смех справедливый; День ото дня на земле смеха достойнее жизнь. Мудрости вашей дивясь, смущается дух мой — не знаю, Плакать ли с первым из вас, или смеяться с другим.

ГЕРОДОТУ

Муз у себя принимал Геродот, и по книге от каждой Он получил за свое гостеприимство потом.

* * *

Бремя, священное сыну, отца, из пылающей Трои Вынес Эней, от него копья врагов отводя. К сонмам ахейским взывал: «Не разите! Жизнь старца — Арею Малая жертва, но мне дар многоценный она!»

* * *

К холму Аянта придя бесстрашного, некий фригиец Стал, издеваясь над ним, дерзостно так говорить: «Сын Теламонов не выстоял…» Он же воскликнул из гроба: «Выстоял!» И убежал в страхе пред мертвым живой.

ДЕВЯТЬ ЛИРИКОВ

1

Муз провозвестник священный, Пиндар, Вакхилид, как сирена Пеньем пленявший, Сафо, цвет эолийских Харит, Анакреонтовы песни и ты, из Гомерова русла Для вдохновений своих бравший струи Стесихор, Прелесть стихов Симонида и снятая Ивиком жатва Юности первых цветов, сладостных песен любви, Меч беспощадный Алкея, что кровью тиранов нередко Был обагряем, права края родного храня, Женственно-нежные песни Алкмана — хвала вам! Собою Лирику начали вы и положили ей грань.

2

В Фивах клектал величаво Пиндар; Симонидова

Муза Сладостным пеньем своим обворожала сердца; Ярко сиял Стесихор, также Ивик; Алкман был приятен; Из Вакхилидовых уст звуки лилися, как мед; В Анакреонте был дар убеждать; песни разного склада На эолийских пирах пел митиленец Алкей. Между певцами девятой Сафо не была, но десятой Числится в хоре она славных парнасских богинь.

МЕНАНДРУ

Пчелы к устам твоим сами, Менандр, принесли в изобилье Пестрых душистых цветов, с пажитей Муз их собрав; Сами Хариты тебя наделили дарами своими, Драмы украсив твои прелестью метких речей. Вечно живешь ты, и слава, какую стяжали Афины Через тебя, к небесам, до облаков вознеслась.

* * *

К храму блестящему Геры сиятельноокой сходитесь, Лесбоса девы, стопой легкою в пляске скользя. Там хоровод вы богине зачнете; Сафо перед вами В нежных руках пронесет лиру златую свою. Сколь в многорадостной пляске блаженны вы, девы! Как будто Сладкий свой гимн запоет вам Каллиопа сама!

* * *

Средь городов Колофон замечательным стал, потому что Двух он вскормил сыновей, разумом славных своим. Прежде родил он Гомера, а после родил он Никандра; Музам небесным они милы — и тот и другой.

СЕМЬ МУДРЕЦОВ

Семь мудрецов называю — их родину, имя, реченье. «Мера важнее всего», — Клеобул говаривал Линдский; В Спарте «познай себя самого», — проповедовал Хилон; Сдерживать гнев увещал Периандр, уроженец Коринфа; «Лишку ни в чем!» — поговорка была митиленца Питтака. «Жизни конец наблюдай», — повторялось Солоном Афинским; «Худших везде большинство», — говорилось Биантом Приенским; «Ни за кого не ручайся», — Фалеса Милетского слово.

ЧТО СКАЗАЛ АПОЛЛОН О ГОМЕРЕ

Все песнопенья мои, но начертаны вещим Гомером.

ПАСИФАЯ ЭРОТУ

Если возжаждать быка, что бродил по горам, научил ты, То и мычать научи — милого мужа позвать.

ЧТО СКАЗАЛ ОДИССЕЙ, ПРИБЫВ НА ИТАКУ

Здравствуй, Итака моя! После стольких трудов и на море Горестных бедствий желанной достиг я земли твоей ныне, Чтобы Лаэрта увидеть, жену и прекрасного сына. Разум любовью к тебе покорен совершенно. Я знаю: «Сладостней нет ничего, чем отчизна и с нею родные».

* * *

Жившие прежде, свой город цветущим оставили; мы же, Ныне живые, теперь видим кончину его.

* * *

Друг, если ты просвещен, то возьми меня в руки, но если С Музами ты незнаком — прочь мои книги отбрось. Я ведь доступен не всем; лишь немногие чтут Фукидида, Сына Олора, чей род от Кекропидов пошел.

НА БАНИ

1