Греческие каникулы

Чалова Елена

— Вообще-то он в воздух стрелял, — нехотя сказала Настя. — Я обернулась и видела, что ружье вверх направлено.

Некоторое время все трое молчали. Потом Марк пошел к двери.

— Эй, ты куда? — вскинулась Настя. — А что насчет нас?

— Не знаю… — донеслось с лестницы.

— Как это? Ну Марк, ты же не потащишь нас в Москву? Мы ведь честно все рассказали и пообещали, что будем умнее. Марк!

— Не знаю, — повторил он. — Мне надо подумать.

Процесс обдумывания затянулся, и к вечеру Марк решил только, что жене о похождениях бестолковых девиц ничего рассказывать не станет. Во время разговора с Ланой он старался

держаться естественно, и так был этим занят, что не обратил внимания ни на ее несколько натянутую улыбку, ни на то, что жена явно торопилась завершить разговор побыстрее.

Неопределенность и треволнения долгого дня не помешали девчонкам уснуть крепким сном. Марк же спал из рук вон плохо. Голова его была забита множеством мыслей, которые трансформировались в тревожные сны, и он то и дело просыпался, пил воду, ел апельсины, смотрел на ясное небо и темный парк, где заблудившимися звездочками порхали светлячки, и через некоторое время снова забывался сном.

На следующее утро, когда девчонки проснулись, Марка в бунгало уже не было. Несмотря на боль в ногах, Настя доковыляла до ресторана. Не обнаружив там своего пастыря, девочки пали духом. Они решили, что он все-таки отправился в аэропорт менять билеты. Подружки поели и вернулись в бунгало. Настя растянулась на кровати и категорически заявила, что сегодня больше никуда не пойдет. Ну, только если на обед. Лизавета из солидарности осталась с ней. Они вяло переговаривались, пока каждая занималась своими делами. Настя достала пастель и папку с бумагой и принялась рисовать виденный вчера розовый дом и сад. Лиза перевела на бумажку загадочные значки, которыми был покрыт купленный у Таки каменный сосуд. Потом она залезла в Интернет и теперь пыталась расшифровать непонятную древнюю надпись.

Внизу хлопнула дверь: вернулся Марк. Подружки замерли и прислушались.

— Это что такое? — спросила через некоторое время Лиза, озадаченная доносившимися с первого этажа звуками. — Он что, поет?

— Может, телик включил?

— Не-ет, на телик не похоже.

Девочки подобрались к двери и некоторое время с недоумением прислушивались к гудению, время от времени перемежавшемуся словами, в которых, при некоторой доли воображения, можно было узнать джазовые шлягеры Луи Армстронга.

Через некоторое время все затихло, и Лиза пошла на разведку. Она обнаружила Марка на веранде. Он мирно спал на диванчике, время от времени похрапывая. Лизавета осторожно подобралась поближе и принюхалась. Поморщилась и запрыгала вверх по лестнице к Насте, которая уже грызла ногти от нетерпения.

— Ну?

— Он спит, — пожала плечами Лиза.

— Спит? С утра?

— Вообще-то уже не очень утро. Час дня… И знаешь, по-моему, он пил.

— Что пил?

— Спиртное, глупая! Виски или коньяк. Крепкое.

— Откуда ты знаешь?

— Ха! У меня нюх как у собаки. Хотя до маменьки мне все равно далеко. Она всегда точно знает, что именно пил отец и чем закусывал. А часто — скажем, в семидесяти процентах случаев — с абсолютной уверенностью может определить, где и с кем это происходило.

Обед Марк проспал. Девочки из чувства самосохранения решили его не будить. Встал он часа в четыре, и даже было заметно, что настроение его существенно улучшилось. Он предложил Лизе пойти на пляж. Настя осталась в бунгало скучать и рисовать.

В какой-то момент зазвонил Лизкин мобильник. Оказалось,

что это Таки, который ужасно переживает за своих приятельниц. Настя, как смогла, уверила его, что все в порядке, но предупредила, что Марку на глаза лучше не попадаться. По крайней мере, пару дней.

Остаток дня прошел тихо-мирно. Марк о возвращении домой не заговаривал, Настя сидела в своей комнате и рисовала. Но ближе к вечеру Марк велел девочкам собираться.

— Куда? — пискнула Настя, которой сразу же примерещился самолет домой.

— В гости. Я попросил разрешения у управляющей подогнать такси к ресторану, но туда тебе придется дойти.

— Ладно…

Девочки оделись, уложили волосы, максимально обвесились браслетиками и прочей бижутерией. Немножко поспорили по поводу макияжа. Настя настаивала на том, что раз они идут в гости, то просто обязаны накраситься. Но Лиза была тверда:

— Ты не забыла, что мы с тобой дети? Роль у нас сейчас такая! Трудная… Дети, которые должны демонстрировать доверие к человеку, выступающему в роли опекуна. Тогда он, в свою очередь, сможет доверять нам. Так написано в книжке. Где ты видела родителя, которому нравится, когда его дочь пользуется косметикой? И от себя добавлю — мы не должны его раздражать, если хотим им манипулировать в собственных интересах. Если мы с тобой намажемся, Марк будет недоволен.

Настя, чуждая сложных психологических выкладок, фыркнула, но послушалась.

И вот они уже едут в такси, из динамиков льется греческая музыка, девочки всячески допытываются о цели поездки, но Марк лишь загадочно хмыкает. Машина кружит вдоль гор, и вдруг, после поворота, перед ними открывается тенистая роща, на краю которой, в зелени садов, виднеются несколько домов. Такси замедляет ход, и буквально через пять минут они видят перед собой ажурные металлические ворота и полуразрушенную стену. Лиза с Настей переглянулись. Сомнений быть не может: вон отвалившийся кусок штукатурки у кустов. Сквозь витую решетку ворот видна усыпанная гравием дорожка, замшелая чаша фонтана и выкрашенный светло-зеленой краской дом.

— Марк, но мы же… — пролепетала Настя.

— Вылезайте. — Марк рассчитался с водителем и эскортировал девиц к ступеням парадного входа. Ступени были высокие, белого камня. Дверь украшена потемневшим молоточком в виде собачьей головы, но распахнулась она прежде, чем гости успели постучать.

Хозяин — тот самый англичанин — встретил их приветливой улыбкой и традиционным Welcome. Настя злобно глянула на Марка. Щеки ее горели, и чувствовала она себя полной дурой. Человек, до полусмерти напугавший ее пару дней назад, оказался совершенно обыкновенным. Невысокий, худощавый, лет пятидесяти, может, чуть больше. Сутулость убавляла ему роста, светлые волосы зачесаны назад, нос с горбинкой, близко посаженные глаза и губы тонковаты. Не красавец, но и ничего кровожадного.

Пропустив гостей в гостиную и предложив им занять места в потертых, но уютных креслах, хозяин вопросительно взглянул на Марка.

— Позвольте вам представить — мистер Родерик Лоувич, владелец этого дома и прилегающей к нему территории. — Марк говорил по-английски, зная, что девочки поймут. — А эти молодые авантюристки — Анастасия и Елизавета.

— Очень приятно. — Англичанин склонил голову и поставил на столик поднос с запотевшим кувшином и высокими стаканами. — Хотите лимонаду? Сам делаю. Лимоны свои, лайм тоже, мята растет в саду.