Грехи ассасина
Шрифт:
Ракким заметил сеть лопнувших кровеносных сосудов на носу и щеках детектива.
— Рикки, я задал тебе вопрос.
— Я верю в то, что мы должны поступать так, будто бы Аллах наблюдает за нами и ему не все равно, — тихо произнес бывший фидаин. — Верю, что вести себя надо так, словно рай ждет добродетельных и смелых, а те, кто во имя его творит зло, будут гореть в аду.
— Это и есть твой ответ? Все, чем ты можешь меня обнадежить? — Коларузо покачал головой. — А Энтони-младший относится к первым?
— Несомненно.
— Его мать каждый день
— Тоже не повредит.
— А ты что об этом знаешь?
— То же, что и ты. Ничего.
Они чокнулись. Коларузо опорожнил чашку, Ракким допил вино из стакана.
— Вряд ли тебя можно назвать истинным мусульманином.
— Это все из-за моих друзей.
Коларузо пристально посмотрел на него.
— Что тебя беспокоит? — Он прищурился, и взгляд его сделался неподвижным. Именно благодаря ему детектив добился тысячи признаний. — О чем ты хотел со мной поговорить?
— Хочу попросить тебя об услуге.
— Когда люди просят меня об услуге, они хотят, чтобы я аннулировал штраф за стоянку в неположенном месте. Или просят порекомендовать адвоката с повременной оплатой. — Коларузо провел по тарелке кусочком хлеба, собирая соус. — Что-то подсказывает мне, будто у тебя возникла проблема посерьезнее.
— Мне придется уехать на пару-тройку недель. Может, больше. — Ракким скользнул глазами по паре офицеров из полиции нравов. Они только что вернулись из района порта и демонстрировали приятелям последний шедевр голографической порнографии, испускавший розовый мерцающий свет. — Я хочу, чтобы ты позаботился о Саре и Майкле.
Коларузо жевал с открытым ртом.
— Куда уехать?
— Далеко.
— Ты и раньше уезжал далеко, но ни разу не просил меня позаботиться о Саре и мальчике. Почему попросил на этот раз?
— Я просил об услуге, а не о допросе.
— Поверь, если я начну тебя допрашивать, ты это сразу поймешь. — Детектив промокнул губы салфеткой, скомкал ее и бросил на стол. — Конечно, если надо, я позабочусь и о твоей жене, и о твоем сосунке. Только прошу тебя, сделай так, чтобы мне не пришлось этого делать. Я уже сменил достаточно пеленок, чтобы… — Он прижал палец к уху, услышав сообщение по полицейскому каналу. Посмотрел на Раккима. — Аль-Файзал отправился в рай.
— То есть?
— То есть он взорвал себя, когда Служба безопасности попыталась его взять. Превратился в разбросанный по шоссе гамбургер.
— Душители так просто не умирают, — нахмурился Ракким. — Убедись в том, что это действительно он. Не верь Службе безопасности на слово.
— Не учи меня работать, командир.
Бывший фидаин наклонился к нему. Близко-близко. Коларузо даже отшатнулся.
— Энтони, убедись в этом.
8
Массакар, главный врач Старейшего, хотел помочь ему подняться с операционного стола, но Старейший махнул рукой, приказав тому отойти. После процедуры омоложения он чувствовал себя превосходно.
Старейшего беспокоил Тарик аль-Файзал. План едва не рухнул. Уж не решил ли Аллах испытать его новыми невзгодами? Скорей бы пришла пора, когда не станет нужды работать через посредников, когда появится возможность отдавать прямые приказы, без необходимости доверять кому-либо принятие решений. Да, он понимал, сегодня желанный день точно не наступит. Расстегнув белый хирургический халат, Старейший сбросил одеяние и выпрямился. Без малейшего стыда рассмотрел собственное отражение в зеркале, и настроение мгновенно улучшилось. Тело, конечно, осталось костлявым и старым, но мышцы налились энергией, а лицо светилось бодростью.
Молодая медсестра наклонилась за сброшенным на пол одеянием, и будущий владыка обратил внимание на идеальный пробор в ее черных прямых волосах, с вновь ожившим интересом рассмотрел каждый блестящий волосок на затылке. Она выпрямилась, прижимая к груди еще теплый халат, поймала на себе его взгляд и опустила глаза.
— Как тебя зовут, дитя?
— Алиша, мой господин.
Он кивнул, отметив грациозность ее движений. Женщины — великий дар свыше, и тут Старейший никак не мог считать себя обделенным.
Он уже оделся, когда к нему, почтительно склонив голову, подошел Массакар. Повелитель часто слышал, как главный врач ругал специалистов рангом пониже за глупость и медлительность, а однажды выкрутил ухо эндокринологу, да так сильно, что молодой человек даже заплакал. Массакар окончил Гарвардскую медицинскую школу и Бомбейский институт неврологии, имел сертификацию по пяти специальностям и уже почти сорок лет исполнял обязанности личного врача Старейшего, однако его энтузиазм пошел на убыль. От повелителя не могли укрыться ни слегка потускневший взгляд, ни огрубевшие пальцы.
Массакар поклонился.
— Уровень гормонов, судя по результатам анализов, достаточно высок, Махди. Все органы работают в диапазоне ожидаемых параметров. — Он пригладил короткую седую бородку. — Впрочем, примерно через год следует задуматься о трансплантации почек, чисто в профилактических целях. Если решение будет положительным, мы могли бы извлечь ваши надпочечники…
— Хорошо. — Главный врач вздрогнул, когда Старейший ласково похлопал его по плечу. — Ты должен посвятить Кэстла и Глисона во все процедуры и схемы медикаментозного лечения. Я потом подумаю и решу, кто из них займет твое место.