Грехи наших отцов
Шрифт:
Желание обнять Ребекку вдруг сменилось вспышкой гнева, труднообъяснимым импульсом толкнуть ее в бок.
– Как дела у Маркуса? – спросила Ребекка. – В школе, с приятелями – как вообще?
Кристер пробурчал что-то вроде «всё в порядке», как всегда отвечал на вопросы Ребекки о своей жизни. Он почувствовал себя глупцом, который только и знает, что твердит, что у него всё в порядке. «Как вы относитесь к проблеме климатического кризиса?» – «Всё в порядке».
– Спасибо, – сказала Ребекка. – И прости. Спихнуть на тебя Снурриса – не моя идея. Это Сиввинг… – Она легко вздохнула и развела
– Ну… всё в порядке, – снова повторил Кристер. – Мне пора в дом.
Она попыталась улыбнуться. Вышло неубедительно. Губы непроизвольно дернулись. Ее смущение неожиданно обрадовало Кристера, и его лицо оживилось. Ребекка открыла багажник и собачью клетку и позвала Снурриса, который прибежал, виляя хвостом, и по команде хозяйки занял свое место.
Кристера ждали дом и Марит. Но вместо этого он подошел к Снуррису и почесал его за ухом.
– У него хороший нюх, – сказал Кристер. – Я его тренировал, прокладывал след. Из этой собаки будет толк.
«А из тебя – нет», – мысленно добавил он, обращаясь к себе.
Почувствовал, как сами собой стиснулись зубы.
Тинтин тоже попыталась запрыгнуть в машину Ребекки, но та мягко отстранила ее и захлопнула за Снуррисом дверцу. Тинтин лизала Ребекке руки. Подпрыгнула и положила передние лапы на крышку багажника. Рой оказался сообразительнее и держался рядом с хозяином.
– Ко мне! – закричал Кристер Тинтин, но та не слышала. Кристеру пришлось тащить ее к дому за ошейник.
Ребекка уезжала от Кристера с тяжелым сердцем. Было светло, несмотря на поздний вечер, но ей хотелось, чтобы вокруг машины сомкнулась темнота. Ребекка чувствовала на себе взгляды встречных автомобилистов.
Сжать зубы – единственное, что оставалось.
Кристер взялся на дверную ручку. Внутри зашевелилось чувство сродни материнскому. Вдруг захотелось увести Ребекку в лес. Заниматься едой, пока она смотрит на огонь или спит на оленьей шкуре.
Как забегали собаки при виде нее! Но Ребекка выглядела такой усталой, бледной, и все этот фон Пост… Воспользовался возможностью поездить на ней, пока Бьёрнфут в длительном отпуске.
Марит Кристер тоже любил, и они часто путешествовали. Но Марит – Кристер стыдился этих мыслей – звезда. Когда-то она завоевала золото по биатлону среди юниоров и была горным спасателем, как и он сам. Тридцать тысяч подписчиков в «Инстаграме»! Когда они в последний раз выезжали в горы, Марит попросила сфотографировать, как она носит воду из источника. Кристер достал телефон. Марит сняла куртку и несла ведра в одной рубашке. Ее тонкие, мускулистые руки на фоне гор – сколько человек будет ими любоваться? Кристер гордился Марит, но чувствовал, будто в горах они не одни.
Он, она и тридцать тысяч подписчиков.
«Ребекка не лучше, – уговаривал он себя. – Вечно в работе и слишком погружена в себя».
Когда Марит выложила их с Кристером фотографии в «Инстаграме», реакция была бурной. Кое-кто пришел в ужас от его безносого лица с розоватой, потрескавшейся кожей. Комментаторы не церемонились. Один «тролль» написал даже, что Марит спит с инопланетянином.
Кристера раздражало тогда, что она сочла нужным его успокаивать. «Не
Но было нечто, что злило Кристера еще больше – «Красота внутри». Тогда Марит написала слишком много подобных комментариев – что он горный спасатель и так далее. Кинолог и воспитывает мальчика с психической травмой. Как будто выставила Кристера на продажу…
Он открыл дверь и оказался в ее объятиях. Обвивая руки вокруг ее шеи, подумал, что ему страшно повезло. Марит выглядела просто фантастически. Кристер пожалел, что согласился взять Снурриса. Хотя это Сиввинг, а не Ребекка, просил его помощи.
Собаки приветствовали Марит, но не особенно задержались возле нее. Тут же побежали проверять миски, не дав даже приласкать себя как следует. Сколько раз Марит обижалась на них за привязанность к одному-единственному хозяину…
Кристер поцеловал Марит, компенсируя собачью холодность.
– Дорогой, пока ты не снял ботинки, подбери, пожалуйста, окурок, – попросила она. – Я видела, как Ребекка выбросила его из окна машины. Один окурок уничтожает все микроорганизмы в пяти литрах грунтовых вод.
Кристер отыскал окурок и отправил его в мусорное ведро. Вспомнил, что от Ребекки сильно пахло мятной жвачкой. Неужели Марит вообразила себе, что они целовались?
Наступил Час Волка, отделяющий ночь от рассветных сумерек, – время, на которое приходился больше всего смертей и рождений. Немцы называют его еще Hundewache – «Собачья вахта», когда на небе восходит Собачья звезда – Сириус. А в Библии это Час Петуха, когда апостол Петр трижды отрекся от Господа, прежде чем успел пропеть петух.
Бёрье Стрём проснулся в гостиничном номере от подземного грохота. До половины четвертого лежал без сна, а потом вскочил и выбежал в светлую ночь. Солнце уже поднималось. Бёрье косился на свою длинноногую тень. С дорог уже сошел снег, но гравий, которым присыпали зимой тротуары, еще хрустел под ногами, затрудняя пробежку даже по асфальту. Первые километры дались особенно тяжело, все тело болело. С возрастом разогнать в нем кровь требовало все больше времени.
Оставив город за спиной, Бёрье взял курс на Луоссаваару, старую шахтерскую гору. Туда перенесут часть городских домов из оползневой зоны. Шахта разрастается, медленно пожирает город. Скоро Кируна провалится под землю. Но руда нужна, и молодежи нужна работа. Это Бёрье понимает.
Подъем все круче, и он думает об отце, который столько лет пролежал в морозильнике на острове. Бёрье должен выяснить, что случилось. Если, конечно, такое возможно. Что, если все, кто знает правду, мертвы? Как этот город – главный свидетель прошлого, который скоро превратится в щебень…
Бёрье бежит, переставляет ноги, пока они не становятся мягкими, как спагетти. Он помнит первую заповедь Ниркина-Юссе – бегай, лучше по болотам или глубокому снегу.
Август 1962 года