Грехи волка

Перри Энн

Он знал, что Калландра Дэвьет должна появиться в Эдинбурге к началу судебного процесса, открытие которого было назначено на следующее утро. Значит, ее прибытия следовало ожидать с сегодняшним поездом, если только она уже не приехала раньше его самого. К середине дня терпение адвоката иссякло, и, безо всякого аппетита поковыряв великолепный обед, он начал без толку мерить шагами комнату.

К вечеру он был измучен, но не в состоянии расслабиться и отдохнуть. И вот в дверь его комнаты постучали. Рэтбоун резко обернулся.

– Войдите! –

крикнул он, бросаясь к дверям. Там стояла Калландра в сопровождении Генри Рэтбоуна, его отца. Оливер, конечно, рассказал ему обо всем еще до того, как тот смог прочитать об убийстве в газетах. Отец несколько раз встречался с Эстер и проникся к ней симпатией. Сейчас вид его высокой, слегка сутулой фигуры и аскетического лица, излучающего доброжелательность, подействовал на юриста странно успокаивающе и одновременно пробудил в нем ощущение поддержки и защиты, которых ему в данную минуту так не хватало.

– Простите меня, Оливер, – торопливо заговорила леди Дэвьет. – Я понимаю, что сейчас очень поздно и я, наверное, вам помешала, но у меня не было сил терпеть до утра. – Невольно улыбаясь, юрист отступил на шаг, чтобы впустить ее. Войдя следом, Генри Рэтбоун внимательно посмотрел сыну в лицо.

– Заходите, – пригласил обоих гостей Оливер, затворяя за ними дверь. Он чуть было не сказал, что они нисколько ему не помешали, но гордость не позволила ему в этом признаться. – Отец! Вот не ожидал… Хорошо, что ты приехал.

– Не говори чепухи! – тряхнул головой Генри. – Мог ли я не приехать? Как она?

– Я еще не виделся с ней после отъезда из Лондона, – ответил его сын. – Здесь, в Эдинбурге, я не ее поверенный. Теперь им может быть только Аргайл.

– Чем же вы занимаетесь? – спросила Калландра, слишком возбужденная, чтобы усидеть в кресле.

– Жду, – с горечью отозвался адвокат. – Нервничаю. Терзаюсь мыслями, не упустили ли мы чего-нибудь и нельзя ли сделать еще что-то.

Его гостья вздохнула, но промолчала.

Генри Рэтбоун сел и закинул ногу за ногу.

– Метаниями по комнате делу не поможешь, – сказал он сыну. – Давайте лучше рассуждать логически. Вы согласны со мной, что возможность случайного отравления или самоубийства Мэри Фэррелайн исключена? И не выходи из себя, Оливер. Необходимо установить фактическую сторону дела.

Юрист взглянул на отца, с трудом подавляя нетерпение. Он прекрасно понимал, что тот не меньше остальных встревожен и обеспокоен, что, быть может, он даже страдает. Но его раздражала способность Генри сдерживать свои чувства и сохранять ясность мысли, поскольку сам он был не в силах в такой мере владеть собой.

Леди Калландра присела в кресло напротив старшего Рэтбоуна, глядя на него с надеждой. Тот между тем продолжал:

– Как насчет слуг?

– Их проверил Монк, – ответил Оливер. – Это точно дело рук кого-то из членов семьи.

– Напомни

мне, кто в нее входит, – потребовал его отец.

– Элестер, старший сын, казначей-прокуратор, его жена Дейрдра, занятая постройкой летающей машины…

Генри в легком недоумении поднял на сына голубые глаза, ожидая пояснения.

– Да, это достаточно эксцентрично, – согласился тот. – Однако Монк уверяет, что она совершенно безвредна.

Рэтбоун-старший поморщился.

– Старшая дочь Уна Макайвор, – продолжил перечислять адвокат, – ее муж Байярд, откровенно влюбленный в свою свояченицу, Айлиш, и ради нее ворующий у фирмы книги для ночных занятий в школе для бедных. Муж Айлиш – Квинлен Файф, благодаря женитьбе вошедший и в семью, и в дело. Он умен и бесцеремонен, но Монк не смог обнаружить причины, по которой он стал бы убивать свою тещу. Ну, и младший брат – Кеннет, который в данный момент вызывает у нас наибольший интерес.

– А та дочь, что живет в Лондоне? – спросил Генри.

– Она вне подозрений, – отрезал Оливер. – Ее и близко не было ни к Эдинбургу, ни к Мэри, ни к лекарству. Можно исключить и ее, и ее мужа.

– Почему Мэри отправилась навестить ее? – продолжал старший Рэтбоун, не обращая внимания на тон сына.

– Не знаю! Что-то, связанное с ее здоровьем. Она ждет первенца и очень встревожена. Вполне естественно, что ей захотелось повидать мать.

– Это все, что тебе известно?

– Вы полагаете, что это может оказаться важным? – вмешалась Калландра.

– Нет, конечно! – отмахнулся Рэтбоун-младший. Он по-прежнему стоял, опираясь на стол, и не желал присесть.

Генри пропустил его ответ мимо ушей.

– Вы не задумывались над тем, почему Мэри убили как раз в тот момент, не раньше и не позже? – поинтересовался он.

– Случайно, – пожал плечами его сын. – Появился шанс замести следы или еще почему-то. На мой взгляд, это очевидно.

– Возможно, – не слишком уверенно согласился Генри, кладя локти на ручки кресла и складывая пальцы домиком. – Но я вполне допускаю, что именно тогда что-то подтолкнуло преступников. Человека не убивают лишь потому, что подвернулась хорошая возможность.

Оливер выпрямился. В нем наконец шевельнулась интуиция.

– У тебя есть какие-то соображения? – посмотрел он отцу в глаза.

– Стоило бы выяснить, что произошло дня за три-четыре до отъезда миссис Фэррелайн в Лондон, – проговорил тот. – Бывает, что мечту об убийстве вынашивают много лет и совершают в благоприятный момент. Но его может подтолкнуть и какое-то недавнее событие.

– Разумеется, может, – согласился младший Рэтбоун, отходя от стола. – Спасибо, отец. Наконец-то у нас появилось новое направление для поисков! Если только Монк уже не проработал его и не счел тупиковым. Но он ничего об этом не говорил.