Гремучий Коктейль - 1
Шрифт:
— Зачем же вы так, студент Дайхард?
— Зачем защищал свою жизнь и здоровье? — попробовал уточнить я.
— Нет, — досадливо дернул уголком рта барон, — Зачем вы стреляли? Я уверен, что вы могли разобраться с нападающим либо посредством Лимита, либо лишь с помощью рук и ног. Стрелять было совершенно необязательно. У вас именно из-за этого теперь будет неприятный разговор с директором. Как минимум.
— Зато с утра вся академия будет в курсе, что я хорошо стреляю по тем, кто мне не нравится, а Азов любит избивать
— Теперь понимаю, — барон все равно выглядел очень недовольным, — Только запомните, студент, — выскочек никто не любит. Они слишком раздражают.
— Я всего лишь лучший студент курса, друг Азова, владелец разумного гримуара и простой недавно разбогатевший парень, господин преподаватель, — ухмыльнулся я еще раз, — Как можно кого-то раздражать? Нет, точно не я. Ничего подобного не делаю и не собираюсь.
— А что же вы, студент Дайхард, по-вашему, делаете?
— Подаю пример.
— Тогда подайте его для начала мне, направившись прямиком к директору. Этим вы сэкономите время всем нам.
Шагая по четвертому этажу главного корпуса, я увидел бегущую мне навстречу девушку. С максимальной нахмуренной моськой это чудесное создание топотало вперед на неслабых каблуках, вовсю помахивая выкрашенными в несколько цветов волосами. Я даже залюбовался. Женщины — они бывают разными, что да, то да, но есть один довольно редкий типаж, который я называю «постелерожденными». О, это отнюдь не вульгарно одетые шлендры, а просто… ну это сложно объяснить. Видишь шикарнейшие подчеркнутые формы, видишь кукольное личико со слегка инфантильным выражением, ощущаешь ауру секс-бомбы и… не понимаешь, почему оно стоит и даже ходит, когда должна где-нибудь лежать в страстном совокуплении. Круглые сутки. Этакая девочка, которая совсем созрела и всячески это демонстрирует. Местами даже провоцирует проверить. Умело демонстрируемыми местами.
Вот такой фрукт на меня и бежал, сосредоточенно бормоча себе что-то под нос. При приближении я разобрал это бормотание, от чего и встал на пути у девочки.
— Дайхард — это я, — приятно улыбаясь, заявил я фемине, — Дайхард Кейн. Не Докорвейн. И не…
— Ты?!! — фройляйн, зло выпучив глазки, раздраженно колыхнула грудью пятого размера, — Немедленно к Аркадию Тавровичу!!
Схватив меня за рукав, девочка-припевочка попыталась потащить меня за собой, но тут же, ойкнув, отпустила, начав трясти кистью.
— Ты меня что, Проявлением ударил?! — вытаращилась она на меня повторно.
— Нет, что вы, — улыбнулся я этой пустоголовой дуре, — Просто костюм пошит из хорошей шерсти, это просто статика.
Говорю же, «постелерожденная».
— Ты обманываешь меня! Это был Лимит!
— Может быть, я не хотел, чтобы мой даймон, расценив ваши действия как атаку, разбросал ваше прекрасное тело по всему коридору? Кровь, внутренности, расстроенный директор…
—…ой! — взбледнула девочка, прижимая ладошки к пухлым губкам.
—
— Кажется, меня ждут?
Ууу…
В шикарно обставленную приемную я заходил, будучи уверенным, что, точнее кого, здесь увижу. И да, действительно, строго одетая женщина лет тридцати с отпечатком усталости и интеллекта на лице подняла на нас взгляд лишь на секунду, вновь зарываясь в кучу бумаг на своем столе. Второй стол, стоящий напротив и явно принадлежавший «припевочке», был совершенно чист.
Человек, позволяющий себе маленькие пятиразмерные слабости на рабочем месте, был толст, сед, имел нос картошкой на круглом лице, крупные поджатые губы и пронзительно строгий взгляд слегка светящихся серых глаз. Еще, поднявшись с кресла у камина, как мы вошли, он показал, что обладает невысоким ростом, что, в общем-то, совершенно терялось из виду при взгляде на свисающий с его поясных цепей гримуар. Чернокнига была огромной, с переплетом, сплошь инкрустированным драгоценными камнями, а еще, кажется, слегка сияла.
Встал этот джентльмен вовсе не для того, чтобы приветствовать замечательного меня. Буркнув нечто вроде «Доставила? Так быстро? Свободна!», он изгнал из помещения свою секс-гранатку, а сам, отвернувшись, занялся минибаром.
— Вот видите, дражайшая Сильвия, — изрек он, не удостоив меня и взгляда, — с кем приходится иметь дело? Таланты! Молодые! Дикие! С перспективами! Но совершенно бескультурные! Ни такта, ни понимания, что они больше не в этих диких европах… прошу прощения, конечно, но провинция — везде провинция! И эту провинцию мы видим за… да с первого взгляда! А мне как быть? Расписание утверждено, и оно, смею вас уверить, чрезвычайно плотное! Да!
— Бросьте, уважаемый Аркадий Таврович, — раздался из кресла, стоящего ко мне спинкой, мелодичный и глубокий женский голос. Русский язык явно был для незнакомки не родной, — Юношам свойственно… возиться, неважно, где они получили воспитание. Ведь в произошедшем, если я правильно поняла, виноват не только этот студент?
— Он…! — Курицын Аркадий Таврович, молодцевато развернувшийся на каблуке, держал в руках два полных бокала какого-то вина, —…нарушил правила! Правила моей академии. И, что возмущает меня в данный момент паче всякого всего, сделал это без какой-либо особой надобности! Нарушив тем самым ход нашей с вами беседы, уважаемая Сильвия! А вы знаете, как я ценю ваш визит!
Ведет себя как напыщенный индюк, тем не менее, за то небольшое время, что прошло с момента инцидента, директор, несмотря на очевидно важную встречу, уже в курсе всех деталей. Запомним это несоответствие.
Я стоял, храня верноподданическое молчание. Или просто разумное. Правда, сам его чуть не нарушил, когда увидел, как навстречу несущему бухло директору из кресла поднимается женщина, протягивающая руку за своим бокалом. Высокая, тонкая, в ниспадающем черно-багровом платье с очень скромным декольте. Белокожая брюнетка с выдающимся, но не портящим её носом. Тонкие бледные губы, тонкие пальцы, мизер косметики. Она, в общем-то, была и не нужна. Зеленые глаза гостьи директора светились так, что на деталях лица сосредоточиться было затруднительно, разве что на губах. Ох, что-то мне это не нравится…