Грешник. Вернуть бывшую
Шрифт:
— Подписываешь и проваливаешь, — схватив со стола папку, Рамиль кладет ее прямо передо мной. И ручку.
Я даже не поднимаю глаза на почти бывшего мужа. Стараюсь вести себя уверенно, будто мне всё равно, но внутри настоящая буря. Мне хочется закрыться в комнате и плакать. Рыдать до хрипоты. Я умом понимаю, что обязана быть сильной. Слезы мне не помогут. А малышу мать нужна. Здоровая и адекватная, а не истеричка.
— Я надеюсь, никакого подвоха тут нет?.. — то ли вопрос задаю, то ли утверждаю, всматриваясь
— Нет, Валерия, — отвечает, и я, не медля, подписываю документы, встаю и швыряю папку в лицо уже бывшему мужу.
— Желаю вам счастья, Рамиль Александрович! — и почти бегом выхожу из кабинета, поднимаюсь в нашу спальню.
Я кусаю себе губы, чувствую соленый привкус во рту. Черт раздери!
«Лера, всего десять минут — и выйдешь отсюда. Всего десять минут! Только не плачь. Держись!» — мысленно повторяю.
Схватив из шкафа рюкзак, пихаю туда пару вещей и все самое необходимое. Ничего мне не надо. Ни драгоценности, ни эти платья, подаренные Рамилем, да и вообще ничего.
Затылком чувствую пронзающий насквозь взгляд. Бывший в комнате.
— Прости, но я заберу всего пару вещей, — стараюсь говорить как можно тверже, но получается так себе. — Чтобы голой не остаться.
Мои руки дрожат. Да что там руки, меня всю трясет!
— Забирай всё, что принадлежит тебе, — обманчиво взволнованный голос.
Нет, я не поверю тебе, Рамиль. Не поверю, что ты расстроен из-за нашего развода. Ни черта!
— Подавись! — цежу сквозь стиснутые зубы и точно так же, быстрыми шагами, выхожу из спальни.
— Да, Захаров, — слышу за спиной. Рамиль отвечает на телефонный звонок и даже не пытается меня остановить. Верно! С чего бы?! — Воронов? Да, конечно.
Воронов… Меня заставляет остановиться эта фамилия. Я прислушиваюсь к разговору, потому что, если я не ошибаюсь, это тот мужчина, из-за которого свекровь стала инвалидом, а Рам уволился. Он же был оперативником.
— В Москву? Конечно, прилечу. Да, прямо завтра. Мне отвлечься надо. Окей, Тимур. Договорились.
В Москву, мать его, летит!
— Ты не спросила про маму, — слышу за спиной.
— А что я должна спросить? Ты мне чужой, она теперь тоже. Надеюсь, с ней всё будет хорошо, Рамиль. Всего хорошего, — даже не оборачиваясь в его сторону, спускаюсь по лестнице.
Последнее я зря ляпнула, потому что на самом деле я ему ничего хорошего не желаю. Дьявол! Когда я стала такой бессовестной? Когда я стала такой жестокой тварью?
Слезы текут из глаз. Воздуха не хватает.
Я буквально выбегаю из дома, чувствуя вибрацию мобильника. Прости, Макс, мне сейчас не до тебя.
— Валерия! — Черный автомобиль тормозит в паре шагов от меня. Адвокат?! — Валерия, нам нужно поговорить. Рамиль Александрович вам кое-что оставил. И не только он…
Вытерев слезы со щеки, я сажусь в машину. Мужчина нажимает на газ, и мы отъезжаем от дома бывшего.
Останавливаемся у огромного ресторана. Честно говоря, мне не интересно, что там он расскажет про Рамиля и что такое «кое-что», которое он мне оставил.
А больнее всего оттого, что я очень! Ну прямо очень хотела узнать хоть что-то о своей свекрови, но, черт раздери, долбанная гордость не дала возможности даже обернуться в сторону Рамиля и спросить про светлую женщину, которую люблю как собственную мать.
— Простите, но я не хочу туда, — начинаю разговор первой, как только мужчина открывает рот, дабы что-то сказать. Грубо говоря, почти перебиваю. — Давайте тут обсудим, и я уйду. Пожалуйста, не настаивайте.
Мой телефон снова звонит, и это начинает нервировать меня. Дьявол! Чего же ты от меня хочешь?
— Валерия, я не знаю, что между вами произошло и почему Рамиль Александрович так себя повел. Но… — он делает короткую паузу, словно что-то обдумывает или же подбирает нужные слова. — Это очень глупый поступок с его стороны. Он молодой, взрывной и слишком эмоциональный. Прямо в отца пошел. Но Саша тоже не одобрил бы его поступок, как Лариса.
— Это слишком личное, — отвечаю и ставлю мобильник на беззвучный режим. Макс задолбал, честное слово. — Он прав и не прав одновременно. Но я не хочу это обсуждать.
— Нет, Валерия. Вы меня неверно поняли. Я не собираюсь с вами обсуждать ваш развод, но, пожалуйста, подумайте, как отреагирует на это Лариса.
— Об этом не подумал Рамиль. Он вообще ни о чем не подумал. Я дико извиняюсь за резкость, Григорий Сергеевич, но я сейчас не в состоянии адекватно что-либо анализировать. Обдумывать.
Я протираю лицо рукой. Глаза жжет, и меня безумно клонит в сон. Устала. Нужно позвонить Миле, предупредить, что я возвращаюсь к ней.
— Хорошо, — мужчина вздыхает. — Валерия, ваш муж… Бывший муж оставил вам квартиру в центре города, а также счёт в банке, — мужчина протягивает мне конверт и ключи.
— Прошу прощения, — глаза в глаза. — Но мне всё это не нужно. Я найду, где и на что жить. Вы передайте Рамилю Александровичу, пусть подавится своими деньгами! — открываю дверь и выхожу из машины.
— Валерия! Это очень глупо. Вы не работаете, вам нужны эти…
— Мне от него ничего не нужно! — бросаю через плечо и быстрыми шагами отдаляюсь от автомобиля.
Брожу по городу черт знает сколько. Сломанная, раздавленная. Вспоминаю прошлые дни. Дни, когда мы с Рамилем были счастливы, и, поверьте, я даже представить не могла, что наш брак вот так вот треснет по швам.
На звонки Макса не отвечаю и Миле не звоню. Нет желания кого-либо видеть, не хочу ни с кем обсуждать развод, а подруга, я уверена, будет расспрашивать.