Грешник
Шрифт:
Я слышу слабый звук открывающейся и закрывающейся входной двери, и улыбаюсь.
— Эй, я следующий, — скулит Маркус, как чертов ребенок, отталкиваясь от стены.
— Ты прав, — я встаю и поворачиваюсь к нему. — Ты следующий.
Затем я бросаю нож, наслаждаясь последовавшим за этим пронзительным криком.
ЭЛЛИНГТОН
Я со стоном открываю отяжелевшие веки. Голова раскалывается от боли. Сев, я протираю глаза ладонями. Я нажимаю слишком сильно, и у меня перед глазами пляшут звезды.
Открыв глаза, я быстро моргаю, пока они не сфокусируются. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу сидящего напротив меня на диване Сина. Его правая лодыжка лежит на колене. Руки сложены на подушках. Голубые глаза смотрят на меня.
Не моргая. Он не кажется ни злым, ни довольным. Просто бесстрастным.
Но не это заставляет мое сердце биться. А то, что я не связана. Ни скотчем, ни веревкой, ни наручниками.
Син выглядит слишком спокойным для того, что он со мной сделал.
Я нервно сглатываю и отворачиваюсь от него. Сканирую гостиную в поисках Маркуса, но там только я и Син. Я знаю, что мы все еще в том же доме. Почему мы здесь?
Мой взгляд падает на грудь, и я вижу на ней засохшую кровь. Я все еще голая. Я протягиваю руку, хватаю накинуто на меня одеяло и прикрываюсь им.
— Ты не будешь играть со мной в эту игру, маленький демон, — заговаривает наконец Син. Его голос звучит так же спокойно, как он выглядит. — Я всегда буду побеждать. Никому не победить дьявола.
Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него сквозь ресницы, и он склоняет голову набок. Мой язык пульсирует в том месте, где он его порезал, но я больше не чувствую вкуса крови.
Син встает и подходит ко мне. От его движений я сажусь ровнее и поднимаю голову, чтобы за ним наблюдать. Остановившись передо мной, он протягивает руку.
Я беру ее.
Син поднимает меня на дрожащие колени и собирает одеяло. Он раскрывает его и оборачивает вокруг моих плеч. Подняв руку, Син проводит пальцем по моим дрожащим губам. Не сводит с меня глаз, приковывая к месту. Я всегда знала, что Син будет иметь надо мной власть. Мы просто не были достаточно близки, чтобы понять, насколько она сильна.
Теперь, когда это произошло, я в ужасе. Не от него. От того, на что я готова ради него.
Истон засовывает большой палец мне в рот, и я высовываю язык. Он нежно проводит им по порезу, и я всхлипываю.
— Попроси прощенья.
Я моргаю, услышав его команду. Прощенья? Прощенья за то, что прошлой ночью заставила его ревновать? За то, что ушла с мужчиной, которому собиралась позволить трахнуть себя? За то, что я поставила себя в такое положение, что меня могли изнасиловать несколько мужчин и бросить гнить в канаве? Нет.
Может, я была пьяна и навеселе, но мой разум был чист и ясен. К черту Сина, его враньё и его лживую задницу. Подняв подбородок, я прищуриваюсь, глядя на него.
— Нет.
Я ожидаю, что он рассердится, но вместо этого Син одаривает меня потрясающей улыбкой. Улыбкой, демонстрирующей его ослепительно белые зубы. Затем Син наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Посмотрим.
Син хватает меня за руку и тянет на кухню. Ахнув, я резко останавливаюсь, увидев сидящего в кресле Маркуса. Его запястья привязаны к подлокотникам. Лодыжки — к передним ножкам кресла. Позади него стоят Джейс и Корбин. На его белой футболке вертикальный разрез, вокруг него пятно крови.
— Какого хрена, Син? — огрызается Маркус, увидев нас.
— Давай, скажи ему, — Син делает жест в сторону Маркуса.
Я отступаю назад, но Син хватает меня за руку, тянет вперед и встает позади меня, а я оказываюсь прямо перед креслом Маркуса, уставившись на него сверху вниз.
— Скажи ему, маленький демон, — говорит Син, убирая мои спутанные волосы, которые в какой-то момент выпали из хвоста, с моей груди на спину.
— Выпусти меня из этого кресла, — кричит Маркус. — Прямо сейчас, Элли. Вытащи меня к чертовой матери из…
— Хватит, — рявкает на него Син. — Дай женщине сказать.
Син обхватывает меня сзади рукой за шею, заставляя поднять глаза.
— Кому ты принадлежишь?
— Тебе, — шепчу я, не в силах это отрицать.
— Кто тебя трахает? — продолжает Син.
Я сглатываю комок в горле.
— Ты.
Син сдергивает одеяло с моих плеч, и я стою перед ними обнаженная. Он опускает свободную руку на внутреннюю сторону моего бедра, и, когда его пальцы пробегают по поставленному им клейму, у меня перехватывает дыхание.
— И кто владеет тобой?
— Ты… — с придыханием говорю я. — Ты владеешь.
— Вы, ребята, меня подставили! — кричит Маркус, от чего я вздрагиваю. — Вы больные ублюдки.
Кресло дребезжит, когда он дергает за связывающую его веревку.
— Отпустите меня.
— Нет, пока моя девочка не попросит у меня прощения.
Опять это проклятое слово.
— Я уже сказала тебе, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Я не буду.
Он шепчет мне на ухо:
— Будешь.
Син толкает меня к Джейсу, который, как я не заметила, переместился и встал справа от меня. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он разворачивает меня, прижимая мои бедра к краю большого острова. Ему удается просунуть свою руку между обеими моими, удерживая их за моей спиной. В то время как его другая рука закрывает мне рот.
— Корбин, — кивает своему другу Син.
Тот берет цепь и протягивает ее Сину. Син берет со стойки небольшой переносной синий баллон, и я начинаю биться об остров и Джейса, понимая, что это такое. Син включает паяльную лампу и начинает нагревать небольшой участок цепи, который Корбин держит между кулаками.
— Какого хуя, мужик? — кричит Маркус.
Как только Сина все устраивает, он снова кивает Корбину. Тот возвращается на свое место позади Маркуса, который пытается наблюдать за ним, оглядываясь через плечо.