Грешник
Шрифт:
Мама протягивает руку и похлопывает меня по щеке.
— Это она продала нам этот дом.
Син женится на своей избранной? У меня подкашиваются ноги, и я снова падаю в кресло. Она целует меня в щеку.
— Увидимся в четверг. Пообедаем вместе.
Затем она берет Линкольна за руку и покидает мой дом. Их дом?
Он должен был принадлежать мне и Сину. Как… Что случилось? Вчера он сказал мне, что я его. Он поставил клеймо на моей внутренней стороне бедра. Он сделал мне татуировку…
— Посмотри на это, — шепчет он мне на ухо. Ему приходится поддерживать меня, так как мои ноги слишком устали.
Открыв глаза, я смотрю через плечо на зеркало в ванной и вижу «СИН» на своей пояснице, прямо над задницей. Она красная и немного кровит. Я хнычу, и стоящий передо мной Син поднимает мое лицо, чтобы я посмотрела на него.
— Ты… сделал мне татуировку, — грубым голосом произношу я.
Я догадывалась, что он делает. Я слышала жужжание и чувствовала, как в мою кожу вонзается игла. Меня это заводило. Боль, тот факт, что он снова заявляет на меня права, по-своему, заводили меня.
Положив ладонь мне на щеку, Син изучает меня своими голубыми глазами, затем опускает лицо так близко, что наши губы почти соприкасаются.
— Ты чертовски права.
Я всхлипываю.
— Это напоминание о том, что ты принадлежишь мне. Всегда принадлежала и будешь принадлежать.
Затем захватывает мои губы в потрясающем поцелуе.
Я отказываюсь верить, что вчера Син вытатуировал на мне свое имя, а сегодня утром объявил о помолвке. Такое не делают по наитию. Он должен был знать, что об этом собираются объявить.
— Син? — зову я, и мой голос срывается в теперь уже тихом доме.
Вскочив на ноги, я бегу в нашу спальню. Я открываю дверцу шкафа, и у меня перехватывает дыхание: все его вещи исчезли. Нет. Этого не может быть.
Я бегу обратно к кровати и беру свой мобильный. Звоню ему.
— Вы позвонили Сину… — и сразу на голосовую почту.
Я звоню снова. То же самое. Решаю позвонить Кире. Она отвечает на втором звонке.
— Где ты? — выпаливаю я, не дожидаясь ее приветствия.
Зайдя в очередной раз на кухню, я хватаю ключи от машины.
Она зевает.
— В доме Лордов.
— Син там? — я надеваю туфли, которые лежат у входных дверей.
Я наклоняюсь, и кожа на спине натягивается, напоминая о татуировке, которая теперь останется на всю жизнь.
— Я его не видела.
— Его машина там? — требую я.
— Элли.
— Кира, пожалуйста. Проверь для меня, — я бегу вниз по ступенькам и к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке.
— Дай мне посмотреть, — вздыхает Кира.
Через минуту она отвечает:
— Да, он здесь…
Я бросаю трубку и жму на газ, швырнув телефон на пассажирское сиденье. Я доезжаю до дома за десять минут, хотя в любой другой день на это ушло бы больше тридцати. Я вбегаю внутрь, не обращая внимания на взгляды, которыми провожают меня парни. Я бегу по коридору и распахиваю дверь его спальни. Она пуста, но дверь в ванную открыта. Я вхожу и вижу, что Син только что вышел из душа, джинсы низко сидят на бедрах. В руке полотенце, которым он вытирает волосы.
— Это правда? — спрашиваю я, сглатывая комок в горле, боясь его ответа.
Мой разум говорит мне, чтобы я заткнулась, развернулась и ушла. Чтобы избавить себя от душевной боли, которая, как я уже знаю, меня ждет.
Син поднимает голову, голубые глаза смотрят на меня как никогда пристально. Син, в которого я влюбилась. Ради которого была готова на все. Позволила бы ему сделать со мной все, что угодно. Тот факт, что на моей спине написано его имя, доказывает, как далеко я готова зайти, чтобы стать его.
Не обращая на меня внимания, он встает перед зеркалом, поворачиваясь ко мне боком.
— У меня нет времени на игры, — таков его монотонный ответ.
Игры? Я хватаю его за руку и снова поворачиваю лицом к себе.
— Это не долбаная игра, Истон, — огрызаюсь я. — Это правда?
Син сжимает челюсть, и отводит от меня взгляд.
У меня перехватывает дыхание. Я поднимаю руки, чтобы прикрыть рот, и, спотыкаясь, делаю шаг назад к двери, закрывая нас.
— Все это?
Я не могу удержаться, чтобы не спросить. Мне нужно, чтобы он это сказал. Син никогда не боялся сказать мне правду, даже если это причиняло боль, так почему же он избегает отвечать мне сейчас? И почему мне кажется, что это намного хуже, чем если бы он солгал?
Син снова поворачивается ко мне лицом и встает передо мной. Его глаза смотрят прямо на меня.
— Ты действительно думала, что я люблю тебя?
Слезы щиплют мне глаза, и я чувствую себя так, будто только что спрыгнула с высоты, мой желудок подкатывает к горлу.
— А что, по-твоему, должно было произойти, Эллингтон? — он называет меня полным именем, и я всхлипываю.
Подняв правую руку, он берет прядь моих волос и накручивает ее на палец.
— Что я сделаю тебя честной женщиной? Заведу с тобой детей? — Син фыркает от этой нелепой мысли.
По моей щеке скатывается первая слеза. Он отпускает мои волосы, чтобы провести по ним костяшками пальцев.
— Ты всегда была шлюхой, Элли. Я — Лорд. И буду могущественным. И сделаю женщину очень уважаемой Леди.
У меня внутри все сжимается.
— Ты из тех женщин, которых мы трахаем на стороне. А не та, к которой мы возвращаемся домой.
Я не могу дышать. Не могу пошевелиться. Мое зрение то появляется, то исчезает, и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Я никогда не хотела быть Леди, но ради Сина? Я буду всем, чем он захочет. И если бы мне пришлось выйти замуж за Лорда, я бы хотела, чтобы это был он.