Грешник
Шрифт:
Кира закусывает губу.
— Думаю, она беременна, но не хочет, чтобы кто-то знал.
Я отпускаю ее руку и роняю свою. Вместо того чтобы убежать, Кира подходит ко мне.
— Если Элли беременна, тогда ты можешь жениться на ней, верно?
Ее голубые глаза распахнуты и полны надежды. Кира так сильно хочет, чтобы я был с Элли, как и сама Элли. Она хочет, чтобы я был хорошим парнем и выбрал ее лучшую подругу.
— Это так не работает, — говорит Корбин, когда я отказываюсь отвечать.
Кира смотрит на него.
— Почему? — огрызается она, снова раздражаясь.
— Син сам решит, хочет он этого или нет, — продолжает Корбин.
Ее широко раскрытые глаза возвращаются ко мне, и Кира делает шаг назад.
— Нет. Ты бы так с ней не поступил, — говорит она, понимая, что имеет в виду ее парень.
— Это сложно, — продолжает Корбин.
Я ничего от него не скрываю. Может, он и действовал за моей спиной, но я принял его поступок. Корбин по-прежнему мой лучший друг. Я не позволю его любви к моей сестре встать у меня на пути.
— Истон, — тихо говорит Кира. — Ты не можешь так поступить с ней.
— Я — Лорд, — говорю я. — Я могу делать все, что захочу.
Со слезами на глазах она смотрит на Корбина, и когда он ничего не говорит, Кира разворачивается и выбегает из бального зала.
— Блять, — шипит Корбин.
Засунув руки в карманы брюк, я выхожу из бального зала и поднимаюсь по лестнице, даже не пытаясь поговорить с Корбином о том, что только что произошло. Он сам решит, следовать за Кирой или нет. Не мои отношения, не мои проблемы.
Я вхожу в комнату Элли, как будто она принадлежит мне, и вижу, что французские двери открыты на ее балкон. Она стоит на нем спиной ко мне, облокотившись предплечьями на перила.
Выйдя на улицу, я вижу, как Элли напрягается, почувствовав мое присутствие.
— Почему ты здесь? — раздается ее тихий голос. В нем нет ни злости, ни любопытства. Просто усталость.
— Твоя мама пригласила меня.
— Конечно, пригласила, — вздыхает Элли, отталкивается от перил и поворачивается ко мне лицом.
Мой взгляд скользит по ее пухлым щекам, налитым кровью глазам и… расширенным зрачкам. Я стискиваю зубы.
— Ты под кайфом. — Это не вопрос.
Элли медленно моргает, ее красивые глаза тяжелеют.
Я блуждаю взглядом по остальной части ее лица и останавливаюсь на щеке.
«Это что, отпечаток руки?»
Я подхожу ближе, прижимаю Элли спиной к перилам и протягиваю руку, чтобы коснуться ее щеки, но она опускает лицо.
— Кто, блять, тебя ударил? — требую я.
— Твоя сестра, — отвечает Элли, поднимая подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я не могу сказать, ложь это или нет, но моя сестра не ударила бы так сильно, чтобы оставить красный след.
— Элли…
— Пожалуйста, уйди, — умоляет она.
Я заглядываю ей в глаза и вижу, как они начинают наполняться слезами.
— Я устала тебя видеть, — у нее начинает дрожать нижняя губа. — Я устала ненавидеть себя из-за тебя. Я так устала…
Она крепко зажмуривается, и по ее лицу текут новые слезы. Элли открывает глаза и смотрит в мои, пригвоздив меня к месту.
— Я устала быть шлюхой, которую никто не может полюбить.
— Элли.
— Мой отец учил меня, что жизнь несправедлива, — она кладет руку мне на грудь, отталкивая меня, и я позволяю это. — Я выхожу замуж за Ченса и стану преданной Леди, Син. Потому что я устала быть твоей шлюхой. Это того не стоит.
С этими словами Элли обходит меня и направляется из своей спальни.
Трясущимися руками я достаю свой сотовый. Что-то случилось. Это не та Элли, которую я оставил без сознания в нашей кровати всего неделю назад, после того как провел с ней все выходные. Нет. Она была именно такой, какой мне нужно. На грани. Она прыгнула вниз головой, и я не смогу вернуть ее обратно.
Я включаю установленные в ее комнате камеры. И вижу, как Элли готовится, стоит перед зеркалом. Дверь открывается, и у меня кровь стынет в жилах, когда входит Линк. Я увеличиваю громкость. Я наблюдаю, впившись глазами в экран и с такой силой сжав телефон, что могу его сломать, а Линк угрожает ей…
Мной.
Она открывает для него рот из-за меня.
Он, блядь, использует ее из-за меня.
Меня трясет, когда Линк уходит от нее, и Элли бежит в ванную, ее тошнит. Я вижу, как туда входит моя сестра, и даже не удосуживаюсь досмотреть. Элли солгала, как я и думал. Я видел, как Линк дважды ударил ее. Один раз, когда она отказалась дать ему то, что он хотел, а второй раз, когда стояла перед ним на коленях и сосала его член. Возможно, моя сестра тоже ударила Элли, но она не упомянула о том, что у нее в комнате объявился Линкольн, и я знаю почему.
Сунув мобильник в карман, я сбегаю вниз по лестнице.
— Элли? — выкрикиваю я ее имя.
В бальном зале уже полно гостей. Она даже не потратила время на то, чтобы поправить макияж. Она просто полностью смыла его и оставила волосы распущенными.
— Элли, мне нужно с тобой поговорить, — я делаю шаг вперед.
— Этого не будет, — бросается ко мне Линк.
Я сжимаю руки в кулаки; я хочу оторвать ему гребаную башку, но не могу. На нас смотрит слишком много глаз. Это было испытание. Теперь я знаю это и не могу потерпеть неудачу. Я потеряю ее совсем. Навсегда. Все мое тело вибрирует от чертовой ярости. Кожу обжигает огонь, и я практически задыхаюсь.
— Я разберусь с этим, — Ченс касается рукой груди Линкольна, и тот отступает.
— Выйди на улицу, — приказывает Линк Ченсу.
Я в последний раз смотрю на стоящую в море людей Элли, и понимаю, насколько она беззащитна. Никто здесь не защитит ее. Не так, как я.
— Пойдем, — рычит Ченс, и я позволяю ему вытащить меня из комнаты, через дом и двойные двери на крыльцо, прежде чем меня убьют. Если это случится, неизвестно, что они сделают с ней.
— Какого хрена, мужик? — тихо спрашивает он, обшаривая глазами территорию. — Ты что, хочешь все испортить?