Грешники
Шрифт:
Что-то очень странное происходит.
– А, может, деньги нужны?
– засуетилась она, заметив мой мятый пакет. И сладким голосом спросила что-то совсем уж странное.
– Кстати, Злата. А с матерью-то ты давно виделась?
Глава 77
– Смену закрыла, - сказала, снимая с черной обтягивающей футболки магнитный бейджик.
Зажмурилась и снова распахнула ресницы.
В глазах будто соринки какие-то, и это все из-за косметики. У меня аллергия, я никогда не крашусь.
А
– Устала?
– спросил Барсов. Он отпил кофе, поставил чашку на стойку и посмотрел на мой нетронутый кофе.
– Поесть сегодня получилось? Или не успела?
– Я ела, - заверила, вспомнив одинокий бутерброд, который мне удалось перехватить ночью.
Выходной, и народу в клубе было битком, а у меня сегодня первый день, и я должна была справиться.
Отрабатываю аванс, выданный Андреем.
– Ну все тогда, я поеду?
– поправила рюкзак на плече и нетерпеливо потопталась на месте. Главное мое желание сейчас - рвануть в туалет и умыться, смыть все эти помаду и тушь. А потом скорее домой. Представляю белую кастрюлю с вкуснейшей солянкой, что стоит сейчас в холодильнике и слюнки бегут.
– Сегодня вечером так же заступлю в восемь.
– Выспаться успеешь?
– Барсов в несколько глотков расправился с кофе и встал с табурета. Зашел за пустующую стойку, сам сполоснул наши чашки.
В клубе остались только мы, и эта тишина на контрасте с тем грохотом, что творился здесь ночью - она расслабляет.
– Если прямо сейчас лягу, то успею, - неловко улыбнулась.
Я не сильно устала, к работе привыкла еще со школы, после уроков бежала на автомойку, куда меня взяли неофициально и платили меньше, чем другим сотрудникам. Зато теперь я справляюсь с тяжелыми сменами в клубе.
Да и потом, когда стану врачом - просто тоже не будет.
– Я тебя отвезу, - Барсов бросил белое полотенце на стойку и вышел ко мне.
– По пути заскочим куда-нибудь в кафе, позавтракаем.
– Меня отец ждет, я не могу.
Он смерил меня тяжелым взглядом. Но голос прозвучал мягко:
– Злата, это просто завтрак. С начальником.
– И эти завтраки входят в условия работы у тебя, иначе ты меня выставишь за дверь, - закончила.
– Не совсем так.
– Тогда можно я поеду домой?
Барс побарабанил пальцами по столешнице. Усмехнулся.
– Ладно. Я терпеливый. Вода камень точит, поговорку слышала, Злата? Езжай, отсыпайся.
Он отвернулся, пружинистой походкой двинулся по залу в сторону служебных помещений.
Такой уверенный и сильный, ходячая гора мышц, что одним своим видом внушает спокойствие.
Это благодаря его присутствию у меня во дворе я так легко от матери Кирилла избавилась. Сказала, что мне пора и нырнула в его машину, а теперь он еще не бросил меня, дал работу.
Вышла из клуба и сощурилась с непривычки, все-таки сутки провела в темноте, и от раннего утреннего света заломило глаза.
С тоской посмотрела через дорогу, на клуб Саввы.
Пустой танцпол, клетка...
А потом ватка в его руках. И он мои содранные лентой запястья обрабатывал.
Как же я по нему тоскую.
Поплелась в сторону автобусной остановки, но уже через пару шагов - в рюкзаке зазвонил телефон.
Рванула молнию так, что ноготь сломала и с шипением опустилась на тротуаре, поставила на плитку рюкзак. Принялась ворошить вещи.
Я жду, круглосуточно, одного-единственного звонка, в прошлый наш разговор мы поругались, я послала его к черту...
И мечтаю время вернуть назад.
Нам нельзя ругаться, я люблю его и должна уважать, каждый выбор, истериками ничего не добиться, он сам должен понять, что нужен мне.
Выловила телефон и дрожащим пальцем провела по экрану даже не разобрав номер.
– Алло?
– Ну здрасьте, - голос мужа будто ядом из динамика брызжет.
– Как дела, любимая?
Разочарование накрыло с головой.
– Чего тебе?
– застегнула рюкзак и поднялась.
– Догадайся, - обозлился Кирилл.
– Я тут в больнице, за жизнь боролся, а ты сколько раз ко мне пришла? Один? Ключи у матери почему не взяла? Мама сама в твой клоповник приехала, извинилась. Где твое воспитание, Злата?
– Там же, где и твое, - огрызнулась.
– Этому еще в детстве учат, что девочек обижать нельзя.
– Ты хочешь сказать, что меня родители хреново воспитали?
– его голос угрожающе понизился. Кирилл замолчал, шумно выдохнул.
– Короче, все, Злат. Давай не будем. Я тебя не простил еще за измену. Но простить могу. В больницу ко мне приходи, сейчас. Я...соскучился. Я же тебя все равно люблю. Любую. Даже такую гулящую. Мне тут плохо одному. Ты же меня не бросишь?
Бросила трубку.
Постояла, выравнивая дыхание.
И отступила, когда прямо передо мной резко затормозила дорогая красная иномарка. Водитель вышел на улицу - и дыхание снова сбилось.
На краткий миг в нем увидела Савву и рванула к нему, но уже через секунду разглядела, что это его старший брат.
Он, хмуро глядя по сторонам, шагнул на тротуар.
– Влад!
– от волнения его именем захлебнулась.
– Что? Что там? Ты от Саввы? Его отпустили?
– Вот, - он без приветствий протянул мне какой-то пакет. Почти силой всучил.
– Тут деньги. Савва просил передать.
Растерянно пощупала лежащий внутри конверт и подняла голову.
Влад уже поперся обратно к машине.
– Подожди!
– нагнала его, схватила за рукав рубашки.
– А что с Саввой?
– Злата, - он обернулся и отцепил от себя мои руки.
– Прекращай. Я и так сделал больше, чем мог. И загреметь следом за братом не хочу. Не впутывайте меня. Всё.
Он сел в машину, оставив меня вот так, без какой-нибудь весточки, и я машинально отошла, когда его красная, как пожар, иномарка, развернулась. Тонированное стекло опустилось, Влад высунул голову.