Грешные игры джентльмена
Шрифт:
– Ты, наверное, знаешь, что в глубине души у меня никогда не было ни малейших сомнений.
– Ну вот, наконец-то, – прошептал он. – Прими меня… Доверься мне. Постарайся немного расслабиться, – сказал Дрейк. – Я знаю, что сначала будет немного больно, но боль не будет длиться вечность.
Вечность…
Его нежные сильные руки ласкали ее, удерживали, когда Элоиза невольно пыталась отодвинуться от ритмично пробивающегося в ее нутро члена, и отпускали, когда она льнула к нему, сливаясь с ним в одно целое, подчиняясь его ритму. Он отдавал
Неистовый, очень сексуальный, Дрейк Боскасл хотел, чтобы Элоиза принимала его таким, какой он есть, и она с самого начала поняла это. Она отдалась ему, разглядев в Дрейке то, чего он сам, может быть, не видел.
Итак, теперь она принадлежит ему. Элоиза не могла противиться тому чувству, которое испытывала к Дрейку. Да и ее тело не могло сопротивляться тому желанию, которое он в ней возбуждал. Их соитие оказалось еще более прекрасным и страстным, возвышенным и земным одновременно, чем она могла предположить.
Странно, что она смогла принять его в себя. При первом проникновении Элоизе казалось, что ее лоно порвется от его натиска, а теперь осталась лишь слабая боль, на которую можно было и внимания не обращать. Элоиза осторожно погладила его спину. В ответ Дрейк еще глубже проник в нее, зарычав от страсти.
Ведомая инстинктом, Элоиза двигалась под Дрейком, уступая ему все больше и больше места в своем лоне. Толчки становились все сильнее, Дрейк дрожал, а Элоиза застонала от разливающемуся по ее телу теплу, от которого ее кровь, казалось, закипает.
– Я мог бы умереть, находясь в тебе, – задыхаясь, хрипло проговорил он. – Мог бы…
Окружающий мир перестал для них существовать. Исчезли свет и тьма, оставались лишь бешеная любовная пляска да огонь, который плавил их тела, обжигая кожу и нутро, и привел наконец к мощному взрыву…
Тело Элоизы больше не принадлежало ей, однако это не слишком радовало ее. Дрейк – ее покровитель. Любовник. Не о такой жизни она прежде мечтала. Но кто бы мог подумать, что, разумная и рассудительная, она так сильно полюбит?
Знает ли он об этом? Ожидает ли такого поворота? Что, интересно, он потребует от нее как любовницы? Любовницы… Чувство печали затмевало то приятное тепло, которое охватывало ее тело. Любить Дрейка Боскасла Элоизе нравилось, а вот роль, которую она согласилась играть, не была ей по нраву. Впрочем, выбор она сделала сама.
Оторвавшись от теплого тела Элоизы, Дрейк приподнялся и улыбнулся ей. Его сердце постепенно успокаивалось.
– Что ж, мисс Гудвин, – промолвил он, слегка поцеловав ее, – я очень рад, что мне не пришлось ждать до утра. – Перекатившись на спину, он оглядел крохотную комнатенку. – Хотя я и не слишком доволен тем, что мы провели нашу первую ночь здесь. Где бы ты хотела жить?
Элоиза приподнялась на локтях.
– Об этом я не думала, – спокойно проговорила она.
Дрейк оценивающе посмотрел на нее.
– Прошу тебя подумать об этом немедленно, – сказал он. – Я хочу, чтобы у нас было место, где мы сможем встречаться наедине…
– Мне известно, что делают любовницы, – прошептала Элоиза, обводя глазами его тело.
Рассмеявшись, Боскасл приподнялся, чтобы взглянуть на нее.
– А что заставило тебя сказать «да»? – спросил он. – Не мое ли героическое поведение в саду? Если тебе так нравится смотреть на то, как я топлю в пруду разных идиотов, я мог бы делать это постоянно. В Лондоне их хватает.
Положив голову ему на плечо, Элоиза улыбнулась.
– Не пытаешься ли ты убедить меня не влюбляться в тебя? – спросила Элоиза.
Его рука скользнула ей на плечо.
– Нет, дьявол побери! Если хочешь, люби меня.
– Думаю, останавливаться уже слишком поздно, – сухо промолвила Элоиза.
Дрейк нежно улыбнулся, его пальцы сильнее сжали ее плечо. Она думает, что любит его. Надо послушаться голоса разума и не допустить этого, дать ей понять, что его это не волнует.
Но, как ни странно, именно это и волновало Дрейка. Ему был нужен секс, привязанность и… еще что-то, что Элоиза могла ему дать.
Глава 21
Лорд Девон Боскасл и его зять Доминик последовали за своей дичью в дешевенькую таверну на Ковент-Гарден. Было сыро, моросил надоедливый дождик, впитавший в себя запах несвежего пива, вареной рыбы и гнилых потрохов, сваленных в сточную канаву.
Девон с отвращением оглядел плохо освещенное помещение.
Какой-то невысокий худой человек в поношенном серо-коричневом плаще в одиночестве сидел в углу. Человек позвал служанку, но она не обратила на него внимания.
– Ага, – пробормотал Девон, – вот наконец и наш таинственный незнакомец.
Понадобилось всего две кружки пива, чтобы у оборванца развязался язык. К четвертой кружке Ральф согласился бы продать душу собственной матери дьяволу и станцевать голым на ее могиле.
– Вы меня поймите, – еле шевеля языком, произнес он, утерев нос рукавом плаща, – дело не столько в деньгах, сколько в принципе.
Губы Девона растянулись в циничной улыбке.
– Но кому нужны эти принципы? – спросил он, вновь наполняя кружку Ральфа до краев.
Доминик ухмыльнулся.
– Особенно когда дело касается женщины, – промолвил он. – Итак, ты был помолвлен с этой Дездемоной.
Ральф с громким хлюпаньем сделал большой глоток.
– Дезде… кто? – переспросил он. – Ее зовут Элли. Полное имя – Элоиза Дженкинс. А потом она познакомилась с Милдред. Они унизили мое мужское достоинство. Посмеялись надо мной… две ведьмы, конечно, особенно отличилась Милдред.
Девон вопросительно приподнял темную бровь.
– Милдред? – переспросил он.