Грешный
Шрифт:
— Проверить кусты! — приказал глава каравана нарисовавшемуся рядом помощнику. — Найдёте убитого, тащите его сюда…
Труп арбалетчика швырнули к ногам Гурсана через минуту.
— Трагла убили из этого, — помощник передал хозяину арбалет и указал на убитого последним торговца, уложенного на бровке отдельно от остальных.
Гурсан повертел в руках арбалет, затем сунул его обратно помощнику и, повернувшись к стоящему на коленях пленному, ткнул в него пальцем:
— Повесить!
— Дядя! Дядя Гурсан! Прости! — завопил тот. — Злые духи попутали!
Купец отвернулся, его лицо исказила гримаса, но изменять решение он не стал. Лишь быстро взглянул на меня и глухо проговорил:
— Сегодня торговый дом изменил название. Теперь он называется просто «Гурсан»…
До деревни мы ехали вместе. Узнав, что я безлошадный, Гурсан предложил мне место в своей повозке. За тридцать минут пути он успел рассказать о том, что случилось на самом деле и кто были эти разбойники.
В деревне Старые Дворики, куда мы стремились, располагалось сразу четыре постоялых двора. В одном из них господина Гурсана должны были дожидаться двое племянников — Драш и Ругрой — с основной частью обоза: одиннадцатью повозками и полусотней охранников и возничих.
Ещё один племянник — Трагл — сопровождал дядю, и именно его убили сегодня из арбалета. То, что налёт организовали Драш и Ругрой, для купца стало шоком, но внешне он этого не показывал. Чего ему это стоило, я мог только догадываться. Обоим он доверял, как себе, но… жадность оказалась сильнее. Желание самим стать владельцами торгового дома и избавиться от босса и конкурента сыграло с этими двумя злую шутку. А попытка списать нападение на каких-то левых разбойников только усугубила вину и усилила наказание…
Гурсан говорил мне об этом «буднично», без лишних эмоций, но по тому, как дёргался при этом его кадык и потели виски, я понимал: это всего лишь маска. Торговец пытался держать лицо, и я ему не мешал.
Хотя ситуация, конечно, стандартная. И банальная до невозможности. Но для меня в ней имелась определённая выгода. Ведь если верить Гурсану, он регулярно водил караваны в Ларанту. Нынешний — не исключение. А мне надо было в Ларанту. Очень надо в Ларанту. И желательно, чтобы легально. Поэтому я и слушал купца, как заправский психотерапевт. И события не форсировал. Он должен был сам догадаться, на кого можно положиться, когда предали самые близкие.
— Почему вы, когда вас атаковали, не использовали артефакты? — спросил я, когда торговец взял паузу, чтобы перевести дух. — Они ж у вас есть, не может не быть.
— В том-то и дело, что нет, — дёрнул щекой собеседник. — В Ларанту не пропускают мольфаров и не разрешают ввозить сделанные мольфарами артефакты. Причём, любые, а не только их накопители-пирамидки.
— Надо же, — покачал я сочувственно головой. — Не знал о таком. Думал, что для торговцев делают исключение.
— Не делают, — криво усмехнулся купец. — Они ни для кого исключений не делают. В этом-то и проблема…
В деревне я остановился на том же постоялом
Цены кусались. Полтора рашта за ночь, полрашта за завтрак.
В дела караванщика пока что не лез. Минимум, до утра он будет занят по самую маковку.
Я не ошибся. Хозяин торгового дома освободился только к утру. Он отыскал меня прямо в обеденном зале, ничтоже сумняшеся плюхнулся за мой стол и сразу же взял быка за рога:
— Господин Краум, вы говорили, что тоже хотите попасть в Ларанту?
— Да, говорил, — отставил я в сторону кружку. — Хочу побывать в их Святилище, там, где у них копи.
— Отлично! — потёр руки торговец. — Тогда у меня для вас предложение…
Договорились мы быстро. Условия были простыми. Гурсан даёт мне место в своём караване, я помогаю с охраной. Как минимум, до границы с Ларантой. Дальше на моё усмотрение. Все знали: в пределах Зелёного королевства разбойники по лесу не шастают, на дорогах не озоруют — всех извели в стародавние времена, а новые не уродились. Тем не менее, после границы я мог продолжать свой путь вместе с Гурсаном и его людьми, благо, что их маршрут проходил мимо Витаграда и только потом сворачивал к западу, к главному ларантийскому торжищу, где можно с хорошей прибылью продать заграничный товар и прикупить местный, пользующийся огромным спросом в Мольфране.
— Будем брать дерево шау, — пояснил мне купец. — Для него сейчас самый сезон, цены в Мольфране растут, хотелось бы не упустить.
— А сапбри? — проявил я осведомлённость в вопросе.
— Взял бы, да только невыгодно, — пожал плечами Гурсан.
— Невыгодно? Почему?
— Не отдадут их сейчас по нормальной цене, вот и не выгодно. Добыча последние пять недель сократилась, всё идёт в Витаград, во дворец королевы. У них скоро празднества, кристаллы нужны позарез… Хотя ты и сам это сможешь увидеть, если на юг пойдёшь, на Святилище посмотреть. В это время копи практически не работают…
Что там за праздник, купец рассказал позднее. Старые Дворики мы покинули в тот же день, и на первой ночёвке хозяин торгового дома сам позвал меня разделить с ним вечернюю трапезу. Проговорили мы до полуночи и ближе к концу разговора полностью перешли на «ты».
— Вот, что бы я точно купил в Ларанте, — мечтательно проговорил Гурсан напоследок, — так это женщину-ларантийку, а лучше трёх-четырёх. Одну бы оставил себе, других подарил друзьям.
— Они так высоко у вас ценятся? — вскинул я бровь.
— Увидишь любую, сразу поймёшь, почему, — посулил купец.
— А если окажется жрицей?
— Свят-свят! — замахал руками Гурсан. — Связываться со жрицами, а тем более возжелать их я даже врагу не пожелаю. О таком, если только обмолвишься, сразу, считай, покойник. Жрицы в Ларанте неприкосновенны. Продают же, как правило, или рабынь (и то неохотно), или преступниц каких-нибудь, я точно не знаю.
— Не приводилось ещё покупать? — догадался я.
— Увы, — развёл руками торговец…